Публикации
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Люди и события – 1920–1930-е годы
1
Иешаягу Дан (1930-е годы):
"Лишь немногие в нашем кибуце занимались сельским хозяйством; большинство работало в хайфском порту, участвуя в кампании "завоевания труда". Мне тоже хотелось быть среди тех, кому приходилось труднее; наша идеология сводилась к простому лозунгу: "Жить в лишениях и тяжело работать"… Я жил трудно, тяжело работал, но чувствовал, что нашел дом.
Трудности начинались с самого утра, еще по дороге на работу. Проезд поездом в порт стоил в два раза дешевле, чем на автобусе; мы, естественно, предпочитали поезд, но из-за этого приходилось вставать спозаранку и тащиться на станцию, утопая в песках. Таким образом мы экономили груш (копейку), но еще до начала работы выматывались по дороге.
Мандатные власти установили правило: в хайфском порту разрешалось нанимать на работу 75 процентов арабов и 25 процентов евреев. Конкуренция была очень сильной. Разгружая уголь или загружая в трюм корабля ящики с фруктами, мы каждую минуту должны были доказывать и себе, и арабам, что работаем лучше их. Арабы толкались, сыпали ругательствами и угрозами; в их глазах считался мужчиной только тот, кто мог ударить сильнее…
С детства я постоянно сталкивался с лишениями и тяжелым трудом, но это невозможно сравнить с работой по разгрузке угля в трюме корабля. Там иногда приходилось работать, обливаясь потом, несколько суток подряд. Черная угольная пыль проникала в легкие, физическое напряжение было почти невыносимым.
Хорошие деньки выпадали, если приходил из Австралии корабль, груженный яблоками. Тут уж мы не забывали позаботиться о том, чтобы один из ящиков оказался случайно разбитым, и вволю наедались отменными яблоками. Потом мы менялись местами с товарищами, которые были заняты на разгрузке угля, чтобы и им перепало немного яблок…
Дома нас ждал душ. Горячая вода была крайне редко, а холодный душ зимой – не самое большое удовольствие. Мы с товарищем заключили договор: как только я раздевался, он силой вталкивал меня в душевую, а потом – я его. Мы были способны на многие смелые поступки, но влезть зимой под ледяную струю не хватало мужества…"
2
Огромное количество людей участвовало в "муравьиной" деятельности на этой земле в период между двумя мировыми войнами. Каждый вносил свою лепту, кто значительную, а кто малозаметную; попробуем назвать несколько имен – из тех, кто закладывал основы будущего государства, "государства в пути".
С 1883 года парижский банкир барон Эдмонд Биньямин Ротшильд помогал еврейским поселениям в Эрец Исраэль и делал это безвозмездно до последнего своего дня. Его капиталовложения составили огромную сумму; недаром на Востоке появились легенды о караванах верблюдов с мешками золота, которые посылал на эту землю "еврейский царь" Ротшильд. Д. Бен-Гурион назвал барона "великим филантропом" в истории еврейского народа – благодаря "его деяниям и дару предвидения".
В 1925 году Ротшильд последний раз побывал в Эрец Исраэль и сказал, выступая в тель-авивской синагоге: "Еврейский народ не сможет развиваться на нашей земле без связи со своим великим прошлым и его традициями. Что способно сделать малое количество евреев в этом уголке земли с помощью одних лишь материальных усилий?.. Куда бы вы ни обратились, к самой простой работе или к научным изысканиям, следуйте основным еврейским принципиам… которые сохранили силу и мужество нашего народа в течение тысячелетий… Если продолжите эту традицию, сможете и вы выполнить великую миссию, достойную потомков тех, кто слышал голоса пророков".
Э. Ротшильд умер в 1934 году. Останки барона и его жены были перезахоронены там, где они пожелали, – в парке Рамат га-Надив возле Зихрон-Яакова. В честь барона Эдмонда Биньямина Ротшильда названо поселение Биньямина; неподалеку от него располагается поселение Гиват-Ада в честь его жены Аделаиды Ротшильд. (В ноябре 1917 года британские войска двигались к Иерусалиму, и в боях с турками погибли два кавалерийских офицера из семейства Ротшильдов: капитан Нил, внук банкира Меира Ротшильда, и майор Эвелин, внук банкира Натана Ротшильда.)
***
Рядом с Тель-Авивом расположена сельскохозяйственная школа "Микве Исраэль", которую основал в 1870 году французский еврей Шарль Неттер. С 1914 по 1954 год руководил школой агроном Элиягу Краузе, заменивший язык преподавания с французского на иврит. В "Микве Исраэль" работали специалисты по полевым работам и огородничеству, по выращиванию фруктовых деревьев и домашней птицы, по химии и почвоведению. Там проводили работы по внедрению новых сельскохозяйственных культур; в ботаническом саду школы росли авокадо, артишоки, манго, прочие фрукты и овощи, которые были еще неизвестны в Эрец Исраэль.
Агроном Э. Краузе воспитал несколько тысяч учеников; по окончании школы они работали практически во всех еврейских поселениях на этой земле.
***
В 1912 году Генриетта Сольд создала в США женскую организацию "Хадаса" для развития здравоохранения и просвещения в Эрец Исраэль и стала первым ее президентом. В 1918 году "Хадаса" прислала на эту землю 44 специалиста – врачей, стоматологов, медсестер, бактериолога и патолога, провизора и санитарного инспектора. В тот же году "Хадаса" открыла в Иерусалиме первую в стране школу медсестер, а в его Старом городе – пункт "Типат халав" ("Капля молока") для новорожденных.
На средства "Хадасы" построили больницу в Тель-Авиве, а также поликлиники, лаборатории и аптеки, женские и детские консультации во многих поселениях. В 1927 году работали в Палестине 536 врачей, среди которых было 373 еврея, 40 арабов и 123 иностранца; треть еврейских врачей составляли женщины. У еврейского населения уменьшились заболевания туберкулезом, трахомой, малярией и дизентерией, снизилась смертность, особенно у детей. В 1934 году Генриетта Сольд заложила первый камень в основание иерусалимской больницы "Хадаса" на горе Скопус. Она возглавляла организацию "Молодежная алия" для вывоза еврейской молодежи в Эрец Исраэль и умерла в 1945 году; ее имя носит кибуц Кфар-Сольд в Верхней Галилее.
Международная женская организация "Вицо", созданная в Лондоне в 1920 году, занималась воспитанием молодежи в Эрец Исраэль, основывала детские сады и профессиональные школы, участвовала в абсорбции репатриантов. Президентом "Вицо" была Ревекка Зиф – до последнего своего дня в 1966 году.
***
В 1934 году на средства лондонской семьи Зиф открыли в Реховоте Исследовательский институт имени Даниэля Зифа. Х. Вейцман: "Строительство института имени Зифа было предприятием уникальным. Поначалу казалось, что здания лабораторий утонут в море песка: на всем огромном дворе, где возвышались два лабораторных корпуса, не было ни деревца, ни травинки… Мы начали строить дороги, соединявшие корпуса института, обсаживали их травой и деревьями. У нас было много воды и хорошая почва, вскоре появились цветы и зелень; спустя два–три года вся территория превратилась в сад…"
В июне 1946 года заложили главное здание научного института, а еще через три года – по случаю семидесятипятилетия Х. Вейцмана – институт стал называться его именем.
***
Ицхак Лейб Гольдберг из Вильно вкладывал свои средства в развитие Эрец Исраэль еще с конца девятнадцатого века. На его деньги приобрели участки земли в Ришон ле-Ционе и Хадере; он был среди основателей предприятий "Кармель" для продажи израильских вин, приобрел земли в поселении Хартув неподалеку от Иерусалима и создал там образцовое хозяйство; на его деньги купили участок земли, на которых выстроили здания Иерусалимского университета.
Гольдберг приезжал в Эрец Исраэль семь раз и в 1920 году поселился в Тель-Авиве вместе со своей семьей. Здесь он приобрел права на газету, которая существует по сей день, – газета "Га-арец"; жертвовал деньги на археологические раскопки, издал за свой счет полное собрание сочинений Х. Н. Бялика, покупал участки земли для расширения территории Тель-Авива, приобретал земли в долине Хулы в Галилее и возле Рамат-Гана, где заложили цитрусовые плантации, был среди основателей кирпичного завода и фабрики по производству цемента.
Его сын Биньямин Зеев погиб во время арабских беспорядков 1929 года, защищая еврейские поселения, и Гольдберг сказал: "До тех пор, пока сыны Израиля готовы отдать свои жизни ради прославления Всевышнего, у смерти нет власти над Израилем". В 1935 году, незадолго до смерти, он создал благотворительный Фонд Ицхака Лейба и Рахели Гольдберг для приобретения новых участков земли, в который вложил половину своего состояния. (Дан Толковский, внук И. Л. Гольдберга, был командующим военно-воздушных сил Израиля в 1953–1958 годах.)
***
В украинском городе Кременчуге жила Двора Шлонская, которая ежедневно приходила в местную тюрьму и приносила еду для заключенных евреев. В начале 1930-х годов она переехала в Яффу, поселилась в доме для престарелых, но не прекратила своей деятельности. Двора собирала по домам продукты и деньги, а затем, нагруженная сумками и корзинами, шла в тюрьму, чтобы накормить узников. Полицейские знали эту старую женщину и открывали перед ней двери; даже в дни арабских беспорядков и наступления комендантского часа она проходила по улицам Яффы, и никто ее не задерживал.
Заключенные рассказывали Дворе о тяжелом положении в их семьях, и она начинала заботиться об их родителях и женах Ее называли "матерью заключенных"; до последнего своего дня она помогала также неимущим молодым парам и нелегальным репатриантам, нуждавшимся в опеке.
***
Герман Ядловкер начинал карьеру певца в хоре мальчиков в рижской синагоге. Затем он учился в венской консерватории и стал знаменитым оперным певцом, выступая в лучших театрах Европы. Его голосом восхищались русский царь, германский кайзер, короли Дании и Англии; его друзьями были Тосканини и Карузо. Рассказывали, что однажды Ядловкер исполнял в присутствии царских особ главную роль в опере Р. Вагнера "Лоэнгрин". По окончании спектакля Вильгельм II сказал Николаю II: "Это мой Лоэнгрин", на что тот ответил: "Выступает он у тебя, но остается моим подданным".
Затем Ядловкер вернулся в Ригу и был главным кантором в той самой синагоге, где пел когда-то в хоре мальчиков. В 1938 году он переехал в Эрец Исраэль, стал профессором иерусалимской консерватории, выступал с хором канторов, которыми руководил. Герман Ядловкер умер в 1953 году; среди его учеников немало известных канторов и певцов.
***
Механем Усышкин многие годы стоял во главе Еврейского национального фонда. На его бумагах был отпечатан магендавид и слова: "Сион. Ничто не устоит перед желанием". Это был энергичный руководитель с сильным характером; Г. Сэмюэль, первый верховный комиссар Палестины, вспоминал: "Усышкин не скрывал своих мнений и поступков. Даже евреи называли его "Менахем-паша"… Когда сообщили, что он намеревается меня посетить, я собрался с силами, как человек, которого ожидает наказание".
Усышкин ездил по странам мира и собирал деньги в Национальный фонд; во многом благодаря его усилиям были приобретены тысячи дунамов земли в Эрец Исраэль. Он умер в 1941 году; в разных городах и поселениях Израиля имеются улицы имени Менахема Усышкина.
3
Нахум Гутман, из воспоминаний: "Рава Кука уважали все – и религиозные, и не соблюдавшие обряды. Его лицо светилось внутренним светом, чистые спокойные глаза выражали согласие с самим собой; весь его облик был овеян какой-то тихой грустью… С детских лет я относился к нему с глубоким уважением, даже тогда, когда еще не мог по достоинству его оценить". И еще одна деталь, подмеченная будущим художником: когда ветер разносил страницы с текстом на иврите, рав Кук "посылал служку собрать разлетевшиеся листки, потому что буквы еврейского алфавита святы".
Верховный ашкеназский раввин Авраам Ицхак Кук верил, что наступили времена, предшествующие приходу Мессии. Возвращение евреев в Эрец Исраэль, полагал он, является началом мессианского избавления; нерелигиозные евреи, вкладывающие свои силы в заселение страны, являются невольными исполнителями воли Господа на пути к избавлению, даже если не задумываются над этим или категорически это отрицают. В 1920-е годы рав Кук пытался на деньги Э. Ротшильда выкупить территорию возле Стены Плача, чтобы построить там синагогу; он осуждал англичан, тормозивших еврейскую репатриацию на эту землю, так как они не выполняли ту роль, которую возложил на них Всевышний.
Исследователь отметил: "Избавление Израиля воспринималось равом Куком как часть космического процесса. Весь мировой порядок нарушен из-за того, что еврейский народ находится в изгнании. Избавление Израиля послужит краеугольным камнем всеобщего Избавления, включающего как евреев, так и остальные народы. Когда Израиль вернется на свою землю, вернется и Шхина (Божественное присутствие), наступит Царство Божье во всем мире".
Из высказываний рава А. И. Кука:
"Чтобы познать жизнь нации, путь, по которому она идет, и ее устремленность к будущему, нужно прийти в Страну Израиля и быть здесь постоянно телом, душой и духом… А будущее – вот оно идет, приближаясь к нам. Поднимемся же, возвысимся и очистим наши чувства и разум…"
"Мудрецы установили многочисленные законы для населения Страны Израиля… Им было дорого каждое дерево, прибавляющееся к насаждениям этой земли, и потому сказано: если водный поток унес оливки, и они оказались на поле соседа и укоренились там, то запрещено вырывать их, ибо нельзя губить дерево, посаженное в Стране Израиля…"
"Мы пережили разрушение, а вместе с нами был разрушен весь мир – из-за беспричинной ненависти. Мы восстановим разрушенное, а вместе с нами и весь мир будет восстановлен беспричинной любовью… "И помилую, кого помиловать Мне, и пожалею, кого пожалеть Мне"…"
"Есть поющий песню души, и в душе он находит полное духовное удовлетворение. И есть поющий песню нации; он выходит из круга своей души… приобщается с любовью ко всему народу Израиля, поет его песни, страдает от его бед и его надеждами тешится…
И есть тот, чья душа еще шире; он выходит за пределы Израиля, чтобы петь песню человека. Дух его ширится от величия человеческой общности и великолепия образа Его… И есть человек, достигающий единства со всем живым, со всей вселенной, со всеми мирами, и вместе со всеми он песню поет…
И бывает, человек устремляется ввысь вместе с этими песнями, когда все голоса звучат, поют свои песни в хоре, вливая друг в друга свежесть жизни. Песня души, песня нации, песня человека и песня мира сплетены в нем навсегда. И эта безупречная целостность становится святой песней, песней Бога, песней Израиля".
4
В 1932 году писатель и педагог Януш Корчак сообщил из Варшавы в кибуц своему бывшему воспитаннику: "Я всё еще надеюсь, что немногие оставшиеся мне годы проведу в Эрец Исраэль, чтобы оттуда тосковать по Польше".
В 1934 году Корчак приехал в кибуц Эйн-Харод в Изреэльской долине и провел там три недели, чтобы "впитать в себя прошлое, подумать о настоящем и заглянуть в будущее". Почетный гость не желал даром есть хлеб, а потому вставал в четыре часа утра, чистил на кухне картошку и лишь после завтрака шел к детям (впоследствии кибуц приобрел машину для чистки картошки, и Корчак спрашивал в письме из Варшавы: чем же он будет заниматься, когда вновь приедет в кибуц?). Он не знал иврита, но это не помешало Корчаку сблизиться с детьми, заниматься с ними и ходить на экскурсии. В письме в кибуц он написал: "Очень не хватает мне ваших звезд и ваших детей…"
Перед отъездом в Варшаву Корчак сказал своей бывшей воспитаннице: "Вы оба молоды – ты и твой муж. Всё будет хорошо. Это мудрая, прекрасная и великая страна. Стоит потерпеть, чтобы быть достойными ее, с ее трудными и вечными истинами. Предостерегаю вас от суждений тех, кто испугался, обжегся, разочаровался… Они бродят среди вас, распространяют пораженчество… и выискивают, где лучше: в Биробиджане, в Америке, в Австралии… Берегитесь их!"
В 1936 году Корчак вновь побывал на этой земле, за полтора месяца объехал десятки городов и поселений, а после возвращения в Варшаву написал в Эрец Исраэль о своем намерении: "Старый, усталый, лишенный средств, делаю последнюю попытку… еду на год в Иерусалим. Там я должен изучить язык, а потом – куда позовут… Быть может, Иерусалим придаст мне силы… Чтобы можно было сказать: новая страница, последняя глава, и быть наконец в полном одиночестве…"
Последнее письмо от Корчака пришло в Эйн-Харод 1 сентября 1939 года – в тот день немецкие войска вторглись в Польшу. Корчак советовал, чтобы на уроках рукоделия дети изготавливали воздушные змеи и запускали их с холма, где постоянно дуют ветры (соревнования по запуску воздушных змеев проходят в Эйн-Хароде ежегодно – в память о Януше Корчаке). В том же письме Корчак рекомендовал детям кибуца обратиться в британскую администрацию, чтобы прислали им дюжину белок из Индии, так как "деревья без белок грустны и неподвижны".
Письмо в Эйн-Харод заканчивалось словами: "Привет детям и знакомым в стране. Януш Корчак".
5
В сентябре 1890 года в городе Саратове‚ что на Волге‚ в семье бывшего солдата николаевской армии Исера Блувштейна родилась девочка‚ и имя ей дали – Рахель. Рахель Блувштейн. Вскоре семья переехала в Полтаву: там девочка росла‚ училась в гимназии‚ писала стихи. В 1909 году она задумала продолжить образование в Италии‚ а перед этим Рахель и ее сестра Шошана решили побывать в Эрец Исраэль. Они приплыли в Яффу‚ сошли на берег и тут же поклялись‚ что никогда не покинут эту землю.
Сестры поселились в Реховоте‚ и Шошана вспоминала те дни: "Рахель была красавицей с бездонными голубыми глазами‚ золотоволосая‚ высокая и стройная‚ как пальма... Первым делом мы начали изучать иврит... и решили не говорить по-русски… Но что поделаешь‚ существуют будничные‚ прозаические вещи в нашем житье-бытье‚ которые мы не умели выразить на нашем иврите. Поэтому мы решили: один час в день‚ перед заходом солнца‚ преступаем завет и говорим по–русски. Как же мы использовали этот час? Прежде всего декламировали любимые русские стихи... говорили о нашей жизни‚ о делах домашних. С появлением звезд снова возвращались к ивриту".
В 1911 году Рахель стала ученицей на опытной ферме на берегу озера Кинерет. Это был лучший период ее жизни‚ о котором она рассказывала: "Как проходил день на Кинерете? Заря занималась с началом нашего дня. Нас было одиннадцать – мозолистые руки‚ ноги босы, загорелые‚ в ссадинах... Воздух наполнялся нашими песнями‚ нашими разговорами и смехом, мотыги поднимались и опускались без перебоя. Остановись на мгновенье. Утри запотевшее лицо. Окинь озеро взглядом‚ полным любви. Как хорошо! Голубизна‚ голубизна‚ голубизна. И безмолвие... "
Там‚ на Кинерете‚ Рахель познакомилась со многими людьми‚ чьи имена вписаны в историю этой земли. Один из них – Залман Рубашов‚ в будущем Залман Шазар‚ президент государства Израиль‚ вспоминал через многие годы: "И вот отворяются ворота‚ и со двора с криком и гоготаньем высыпает стадо гусей, рассеивается по всему холму. А за стадом – стройная пастушка в белоснежном платье‚ с голубыми глазами. Легка‚ как серна‚ прекрасна‚ как Кинерет. В руке у нее – пальмовая ветвь. Размахивая ею‚ словно дирижерской палочкой‚ голосом теплым и молодым‚ всей гибкостью парящего тела‚ нежностью и силой властвует она над необузданным гусиным семейством... Пастушка-поэтесса Рахель".
Затем Рахель поехала во Францию‚ чтобы стать агрономом: "Да‚ я оставила свою землю‚ но я вернусь через два года‚ вернусь в месяц весны. А до той поры – моя тоска‚ мое стремление к ней‚ земле моей‚ потому что поклялась я озеру‚ горам и моему Иордану..."
Но началась Первая мировая война; Турция воевала на стороне Германии против России‚ Англии, Франции‚ и Рахель – русская подданная – уже не могла вернуться в Эрец Исраэль. Она окончила с отличием университет в Тулузе‚ приехала в Одессу‚ публиковала свои стихи и переводы с иврита‚ работала с детьми беженцев; возможно‚ тогда у нее и развилась болезнь – туберкулез.
В 1919 году она приплыла в Яффу на корабле "Руслан", и Шошана с трудом узнала сестру: прежняя красавица превратилась в бледную‚ больную женщину. Она снова вернулась на Кинерет‚ в кибуц Дганию; работать в поле было уже тяжело‚ и ей поручили следить за маленькими детьми. Но вскоре у Рахели началось обострение болезни‚ и врач установил диагноз – туберкулез в открытой форме. Ей запретили подходить к детям‚ попросили покинуть кибуц, и Рахель вспоминала тот день: "Туча – тяжелая черная туча опустилась на меня. Эта туча душила меня. Хотела кричать‚ но не смогла... "
Начались годы нужды и скитаний: Петах-Тиква‚ Иерусалим‚ больница в Цфате‚ и наконец – Тель-Авив, маленькая комната‚ где прошли ее последние дни.
Неужели конец? Над просторами свет‚
И туманов еще далека пелена‚
Небеса голубы‚ и трава зелена‚
Да и осени нет...
Я без жалоб приму приговоры судей...
Алым был мой закат‚ но чистой заря.
И цветы расцветут вдоль дороги моей‚
Но уже без меня…
(перевод А. Воловика)
Рахель Блувштейн умерла в 1931 году, был ей 41 год; могила поэтессы на берегу озера Кинерет, куда она обещала вернуться. Остались ее переводы на иврит А. Пушкина‚ С. Есенина‚ А. Ахматовой; остались стихи‚ многие из которых стали песнями‚ – их поют по сей день. И среди них песня о Кинерете композитора Иегуды Шарета "В-улай" – "Быть может":
Может‚ не было дней, тех моих дней...
Не вставала с рассветом‚ с первым лучом зари,
Не шла на работу в сады,
В долгие знойные дни на возах‚ груженных снопами‚
Не пела песен своих.
Погружалась ли в тишину моего Кинерета?
Было ли это? Или видела сон? Только сон?..
6
В 1923 году приехал из Германии Г. Шолем, который говорил, что может работать лишь на этой земле, "при встрече еврея с самим собой, со своим народом и питавшими его корнями". Гершом Шолем – профессор Иерусалимского университета, основатель современной науки о кабале, а также автор работ по еврейской мистике; он был президентом Израильской Академии наук, почетным членом Академий наук многих стран.
Литературовед и историк Йосеф Клаузнер возглавлял кафедру литературы на иврите со дня создания Иерусалимского университета; он считал, что возрождение языка иврит будет способствовать возрождению еврейского народа на этой земле. Амос Оз, писатель: "В детстве я больше всего уважал дядю Йосефа за то, что он, как мне рассказали, создал и подарил нам несколько простых, обиходных слов – слов, которые, казалось, существовали всегда… Представьте себе, что в русском языке не было бы таких слов, как "карандаш", "льдина", "рубашка", "теплица", "сухарь", "груз", "подъемный кран", "носорог", "одноцветный", "монотонный", "многоцветный", "разнообразный", "пестрый", "чувственный"… Все эти слова ввел в иврит Йосеф Клаузнер…"
В 1938 году приехал из Германии и поселился в Иерусалиме Мартин (Мордехай) Бубер – философ, религиозный мыслитель, исследователь хасидизма, переводчик Библии на немецкий язык, первый президент Академии наук Израиля, один из сторонников создания двунационального арабо-еврейского государства.
Из воспоминаний о встречах с М. Бубером: "Для меня он был откровением. Другие писатели и мыслители ответили на некоторые вопросы, которые я задавал; Бубер же ответил на вопросы, которые я не спрашивал. У него был уникальный дар… дар просвечивания сердца, поражавший и восхищавший меня при каждой встрече с этим человеком".
Из работы М. Бубера "Еврейство и евреи":
"…ибо у евреев, несмотря на все их свершения, есть не только прошлое. Я полагаю, что у еврейства есть прежде всего не прошлое, но будущее… Великие силы, живущие в этом самом трагическом и самом непостижимом народе, еще не сказали своего слова в мировой истории…
Будучи ребенком, я прочитал старое еврейское предание, которое не смог понять. В нем было сказано: "У ворот Рима сидит прокаженный нищий и ждет. Это Мессия". Я пошел к одному старику и спросил: "Чего он ждет?" И старик ответил мне так, что я понял его лишь через много лет. Он сказал: "Тебя"…"
Первый верховный ашкеназский раввин А. И. Кук поддерживал развитие спорта, считая это необходимым условием для духовного возрождения: "Гимнастика, которой занимаются молодые люди в Эрец Исраэль, сделает их сильными и мужественными для служения народу…"
В 1921 году было создано Всемирное спортивное общество Макаби, участники которого приветствовали друг друга словами на иврите "Будь сильным и отважным!" В марте 1932 года в Тель-Авиве прошли соревнования первой международной Макабиады, для чего построили в городе стадион. В Макабиаде участвовали юноши и девушки из разных стран, в том числе из Ливана, Сирии и Египта; польские спортсмены заняли первое место, завоевав наибольшее количество медалей.
Через три года проходила в Тель-Авиве вторая Макабиада, и многие из спортсменов, участвовавших в соревнованиях, нелегально остались в стране. По этой причине англичане не разрешили провести очередную Макабиаду в 1938 году.
***
В 1926 году – по ходатайству Е. Пешковой, председателя Политического Красного Креста, и пианиста Д. Шора – освободили из советской тюрьмы и выслали сиониста А. Шулова "без права возвращения в СССР". Он приехал в Эрец Исраэль, стал доктором зоологии, создал сыворотку против яда желтых скорпионов, написал десятки научных работ. В 1940 году Аарон Шулов основал в Иерусалиме Библейский зоопарк, был его директором почти 50 лет и собрал животных, упомянутых в Библии.
Профессор Московской консерватории Давид Шор поселился в Тель-Авиве в 1927 году, выступал с концертами и лекциями, создал Институт музыкального просвещения и образования. Подсчитали, что благодаря Шору и его единомышленникам удалось спасти около 2000 сионистов, которым тюрьму и ссылку заменили на изгнание из СССР.
Йоэль Энгель – композитор, музыковед, один из инициаторов создания в Петербурге Общества еврейской народной музыки – приехал в Тель-Авив в 1924 году, издал собрание еврейских народных песен в трех томах, был музыкальным руководителем театра "Огель".
***
В 1924 году приехал из Украины Мордехай Зеира – в будущем композитор, написавший сотни популярных песен, среди которых "Кинерет" и "Лайла, лайла…" ("Ночь, ночь…"). В 1926 году в Тель-Авиве выступал знаменитый скрипач Яша Хейфец; выручка с его концертов поступила в фонд развития культуры в Эрец Исраэль. В 1932 году приехал из Варшавы Моше Виленский, композитор, дирижер и пианист; он сочинял музыку для тель-авивских театров и создал более 500 песен. В 1934 году приехал из Москвы двадцатилетний Саша Аргов, будущий композитор, написавший более тысячи песен и музыку к 30 спектаклям.
В 1922 году поселился в Хайфе известный художник Герман Штрук – сионист, один из основателей религиозного движения "Мизрахи"; среди его учеников были М. Шагал, А. Тихо, Н. Гутман, Я. Штейнхардт. В 1933 году Яаков Штейнхардт бежал от нацистов в Эрец Исраэль, жил в Иерусалиме, писал картины на библейские сюжеты, иллюстрировал книги Библии, был директором художественной академии "Бецалель" и получил звание почетного гражданина Иерусалима.
Эрец Исраэль стала также прибежищем поэтов и писателей из Германии. В 1934 году поселился в Хайфе писатель Арнольд Цвейг, покинувший Берлин после прихода Гитлера к власти; в годы Второй мировой войны Цвейг руководил Лигой помощи Советской России в борьбе против Германии. В 1939 году приехала в Иерусалим поэтесса Эльза Ласкер-Шюлер; в том же году поселился в Тель-Авиве писатель Макс Брод, автор многих романов и биографии своего покойного друга Франца Кафки.
назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее