ОЧЕРК ДЕВЯНОСТО СЕДЬМОЙ

Эхо Катастрофы

1

"Можно многое вспомнить, но очень больно. Сердце обливается кровью…"

"Пишу воспоминания, а слезы текут по щекам… За что такие мучения моему народу?.."

"Потеряно детство, не было юности, всё пережитое навсегда осталось в памяти и оказало влияние не только на нас с женой, но и на наших детей…"

"Все эти годы мне постоянно снится война, я ищу своих родителей, сестренку, прячусь, прячусь и прячусь…"

"Для меня война еще не закончилась… Прошло более пятидесяти лет, а мучительные воспоминания, болезни, страшные сны не дают покоя…"

"На моих глазах живьем бросили в ров моего шестилетнего ребенка и шестидесятидевятилетнюю мать. Я не могу чувствовать себя человеком со всеми наравне. Я тень. До сих пор не верю, что живу, что спасена…"

"Пусть Всевышний убережет наших потомков от испытанного нами…"

Фира Штемберг (Коростень, Украина):

"Долго еще просыпалась ночами из-за страшных снов, в которых я опять была в оккупации или под бомбежкой. В декабре 1952 года серьезно заболела. Врачи признали активную форму ревматизма – возможно, последствие долгого нахождения в сырых цементных трубах. Отнялись ноги, заболело сердце, полгода лежала в постели и жила на уколах, а затем заново училась ходить. Но сердце продолжало болеть всю жизнь…

Проработала тридцать пять лет, а теперь – авария на Чернобыльской АЭС и трудное материальное положение нас доконают. Решила всё описать, ибо долго не протяну…"

2

В годы войны композитор М. Гнесин сочинил трио "Памяти наших погибших детей". В послевоенное время тема Катастрофы присутствовала в стихотворениях П. Антокольского и Я. Козловского, Л. Озерова и И. Сельвинского, в поэзии С. Голованивского и Л. Первомайского на украинском языке, Р. Балясной и С. Галкина – на идиш.

В пьесе В. Пановой "Метелица" старая женщина – жена раввина ищет свою семью‚ которую уничтожили нацисты: "Я их зову – они не приходят. Я зову: Мойше‚ Шолом‚ Рувим‚ Сарра‚ – никто не приходит. Хожу всё время по комнатам‚ зову… Куда они ушли все сразу? И детей увели... Разве можно в такой мороз? В мороз детям надо давать горячее молоко‚ а то они заболеют... Где мои дети? Где мои внуки? Люди‚ отвечайте мне: куда вы их дели? Что вам сделали маленькие дети?.."

Война уходила в прошлое, жертвы Катастрофы уходили в прошлое, но воспоминания бередили раны: "Теперь Освенцим часть снится мне…" (Б. Слуцкий), "Это ставшая прахом Треблинка Жгучий пепел оставила в нем…" (С. Липкин), "Уходит наш поезд в Освенцим, Наш поезд уходит в Освенцим Сегодня и ежедневно…" (А. Галич)

Мужчины мучали детей.
Умно. Намеренно. Умело.
Творили будничное дело‚
Трудились – мучали детей...

Н. Коржавин.

Как убивали мою бабку?
Мою бабку убивали так…
Пуля взметнула волоса.
Выпала седенькая коса,
И бабка наземь упала.
Так она и пропала.

Б. Слуцкий.

Пой же, труба, пой же,
Пой о моей Польше,
Пой о моей маме –
Там, в выгребной яме!..
Тум-балалайка, шпил балалайка,
Рвется и плачет сердце мое!..

А. Галич.

К теме Катастрофы обратился после войны рижский художник Иосиф Кузьковский; его композиция о трагедии Бабьего Яра "В последний путь" вывешена в здании кнесета, в Иерусалиме.

В сентябре 1961 года в "Литературной газете" напечатали стихотворение Е. Евтушенко "Бабий Яр". Его первые слова:

Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье…

Заканчивалось стихотворение такими строками:

Еврейской крови нет в крови моей.
Но ненавистен злобе заскорузлой
я всем антисемитам,
как еврей.
И потому – я настоящий русский!

Сразу после этого в газете "Литература и жизнь" появился "Мой ответ" А. Маркова:

Какой ты настоящий русский,
Когда забыл про свой народ,
Душа, что брючки, стала узкой,
Пустой, что лестничный пролет…

Еще через несколько дней та же газета разъяснила читателям: "Стоя над крутым обрывом Бабьего Яра, молодой советский литератор нашел здесь лишь тему для стихов об антисемитизме! И думая сегодня о погибших людях – "расстрелянный старик", "расстрелянный ребенок" – он думал лишь о том, что они – евреи. Это для него оказалось самым важным, самым главным, самым животрепещущим!.."

На встрече с деятелями культуры Хрущев критиковал Евтушенко "за выпячивание еврейской трагедии": "В стихотворении дело изображено так, что жертвами фашистских злодеяний было только еврейское население, в то время как от рук гитлеровских палачей там погибло немало русских, украинцев и советских людей других национальностей. Из этого стихотворения видно, что его автор не проявил политическую зрелость и обнаружил незнание исторических фактов".

Никому не возбранялось опубликовать повесть, роман, поэму о расстрелянных русских, украинцах или белорусах – вряд ли это вызвало бы такую реакцию, как на стихи Евтушенко. Бабий Яр являлся для всего мира символом той Катастрофы – наряду с Треблинкой, Освенцимом, Собибором, однако после выступления Хрущева стихотворение Евтушенко отказались напечатать в журнале "Советиш Геймланд"; многие годы "Бабий Яр" не включали в его поэтические сборники.

В декабре 1962 года в Москве состоялась премьера Тринадцатой симфонии Д. Шостаковича; в ее первой части вокальная партия написана на текст стихотворения "Бабий Яр". Симфония вызвала резкое недовольство партийный идеологов; Евтушенко пришлось внести исправления в текст, но лишь через несколько лет эта симфония вновь прозвучала в концертном исполнении.

3

Нехама Лифшиц (из киевских воспоминаний, 1959 год): "У меня в программе была песня "Бабий Яр"… Песня нелегкая, и я всегда исполняла ее в конце первого отделения, чтобы в антракте можно было передохнуть. Спела. Полная тишина в зале. Вдруг поднялась седовласая женщина и сказала: "Что вы сидите? Встаньте!" Зал встал, ни звука… Я была в полуобморочном состоянии…"

Певица исполнила "Колыбельную Бабьему Яру" композитора Р. Боярской на стихи О. Дриза – песню матери, потерявшей детей в Бабьем Яре:

Я повесила бы колыбельку под притолоку
И качала бы, качала своего мальчика, своего Янкеле.
Но дом сгорел в пламени, дом исчез в пламени пожара,
Как же мне качать моего мальчика?..
Я бы срезала свои длинные косы
И на них повесила бы колыбельку,
Но я не знаю, где теперь косточки моих деточек.
Помогите мне, матери, выплакать мой напев,
Помогите мне убаюкать Бабий Яр…
Люленьки-люлю…

На следующий день Н. Лифшиц вызвали в ЦК партии, запретили запланированные концерты в столице Украины, а затем целый год ей не разрешали выступать.

Киевские власти решили засыпать Бабий Яр – гигантский овраг, чтобы разбить на его месте стадион и парк с увеселительными площадками. В 1959 году писатель В. Некрасов опубликовал статью, возражая против этого кощунственного плана: "Веселиться и играть в футбол на месте величайшей трагедии – это недопустимо!"

Но работы уже начались. Намывали песок из Днепра, заполняли им овраг, и очевидцы вспоминали:

"Земля стала всходить опарой, пухла на глазах, но никто не обращал на это внимания. И вот, наконец, мартовским утром 1961 года переполненное до краев искусственное озеро обрушило глухую плотину… и ринулось по Бабьему Яру вниз бешеным селевым потоком.

Миллионы тонн глины и грязи с остатками человеческих костей хлынули по улицам, разрушили газовую станцию. Произошел взрыв, вспыхнул пожар… десятиметровый вал быстро достиг трамвайного парка, поглотил его, опрокинул вагоны, заживо похоронив рабочих и пассажиров. Ночью пригнали солдат… При свете прожекторов начали вытаскивать мертвых. Вдруг новая волна жидкой грязи и глины накрыла всех, кто там был.

Местная вечерняя газета сообщила о 145 жертвах, хотя по секретным милицейским сводкам их число превысило тысячу. Через несколько дней земля успокоилась, и вода ушла в грунт. Начали расчистку экскаваторами. Железные зубы ковшей то и дело извлекали из песка куски человеческих тел. Экскаваторщики отказывались работать…" – "В 1961 году прорвало дамбу. Хлынула вода, размыла землю, выплыли черепа и кости. Население твердило, что это мстит Бабий Яр…"

Работы по созданию парка прекратили, и в 1965 году объявили конкурс на памятник погибшим в Бабьем Яре. Все предложенные проекты отклонили, так как местное начальство решило, что в них излишне "много трагедии, мало борьбы советского народа против оккупантов". Памятника еще не было, но ежегодно, 29 сентября, в Бабий Яр приходили сотни, а затем и тысячи евреев, чтобы почтить память погибших. Там возникали импровизированные митинги, на которых говорили евреи и неевреи; в 1966 году выступали на митинге писатели Б. Антоненко-Давидович, И. Дзюба, В. Некрасов.

29 сентября 1971 года пришлось на Йом Кипур. Многие провели его в Бабьем Яре в посте и молитвах; на траурную церемонию, посвященную тридцатилетию трагедии, приехали евреи Москвы, Риги, Вильнюса, Ленинграда и других городов. Представители власти говорили о "советских гражданах – жертвах фашизма", не упоминая евреев; когда возлагали венки, специально выделенные люди проверяли надписи на лентах. Сорвали ленты с цитатой из Библии на русском языке и с надписью на иврите: "Евреям, убитым за то, что они евреи".

Уже установили памятники в местах уничтожения граждан Латвии, Литвы, Молдавии и Украины; создали мемориальный комплекс в память жителей белорусской деревни Хатынь, а в Бабьем Яре всё оставалось без изменений. В 1974 году 86 евреев Киева, Москвы, Тбилиси и Минска направили письмо в ЦК партии: "Нельзя объяснить отсутствие памятника в Бабьем Яре забывчивостью властей Украины… Может быть для него… не хватает средств? Но памятник стоит намного меньше стоимости одного из тысяч танков, поставляемых бесперебойно… арабским странам. Если всё же нет возможности сэкономить на поставках хотя бы одного танка, то… евреи СССР готовы собрать необходимые средства для сооружения памятника".

В 1976 году в Бабьем Яре появилась наконец многофигурная композиция четырнадцатиметровой высоты: солдат и моряк защищают женщину, кормящую грудью ребенка, в овраг падают жертвы расстрела. На памятнике пометили на украинском языке: "Советским гражданам и военнопленным солдатам и офицерам Советской армии, расстрелянным немецкими фашистами в Бабьем Яре".

На том месте побывал писатель Э. Визель, в прошлом узник лагерей уничтожения. Не обнаружив на памятнике слова "еврей", он написал в своей книге: "По какому праву вы лишаете их национальности? Они жили, работали, мечтали как евреи, и как евреи они приняли ужас, муки, смерть. По какому же праву вы отшвыриваете их в безымянность? Во имя чего вы искажаете само их существо?.."

В 1991 году на памятнике появилась новая надпись на трех языках – украинском, русском и идиш: "Здесь в 1941–1943 гг. немецко-фашистскими захватчиками были расстреляны свыше ста тысяч граждан города Киева и военнопленных".

4

В 1941 году нацисты публично повесили в Минске трех подпольщиков. После войны на том месте установили мемориальную доску с барельефами погибших и надписью: "Здесь 26 октября 1941 года фашисты казнили советских патриотов К. Труса, В. Щербацевича и девушку – фамилия не установлена".

В казни подпольщиков участвовали солдаты литовского батальона; один из них сфотографировал повешенных, этот снимок неоднократно публиковали, и отец узнал свою дочь – семнадцатилетнюю еврейскую девушку Машу Брускину. Опознали ее родственники и бывшие одноклассники, подтвердила это и экспертиза специалиста, однако власти в Минске отказались признать эти свидетельства и продолжали именовать ее по-прежнему – "неизвестная героиня белорусского народа". (В 2006 году памятник Маше Брускиной установили в Израиле в молодежном центре Кфар га-Ярок – на пожертвования евреев, выходцев из Советского Союза.)

В 1959 году в Девятом форте возле Каунаса открыли музей в память о побеге 64 узников, среди которых было 60 евреев, трое русских и одна польская женщина. Литовская киностудия выпустила художественный фильм "Шаги в ночи" о том событии, и в ленинградской газете "Смена" поместили рецензию на этот фильм: "Зимой 1943 года молодые подпольщики организовали массовый побег заключенных из настоящего ада. Многим удалось спастись. Но комсомольцы, подготовившие побег, погибли. Трем из них было присвоего звание Героя Советского Союза... Чтобы спаслись остальные, один должен был пожертвовать собой. Он остался в тюрьме. Это герой фильма – подполковник Алексас".

А. Файтельсон, один из организаторов побега: "Евреи в фильме показаны трусливыми, а литовцы, которых вообще не было среди сжигателей трупов, показаны героями, организаторами побега…" – "Многое из того, что было написано в газете "Смена", – сплошная выдумка. И конечно никто из узников-беглецов не был награжден…"

А. Борщаговский (из воспоминаний 1964 года):

"В Политиздате должен был выйти сборник моих эссе "Безумству храбрых"… Подписанную к печати верстку книги задержал заместитель главного редактора… и приказал изъять из текста имя Анны Франк. "Пусть заменит ее каким-нибудь вьетнамцем!" – сказал он… Можно и кубинцем, монголом, словаком… – главное, убрать Анну Франк. "Нашел героиню! – глумился он… – Пересиживала на чердаке, тряслась от страха!.." Борщаговский настоял на своем, и книга вышла с именем Анны Франк, известным во всем мире.

В 1966 году в московском журнале "Юность" опубликовали документальную повесть А. Кузнецова "Бабий Яр", и большинство читателей впервые узнало подробности той трагедии. Повесть основана на свидетельствах очевидцев, однако цензура удалила из нее многие фрагменты для замалчивания различных аспектов Катастрофы, – вот несколько цензурных правок.

Убран абзац: "Когда вышел приказ (явиться к Бабьему Яру), девять евреев из десяти слыхом не слыхивали о каких-то фашистских зверствах над евреями. До самой войны советские газеты лишь расхваливали да превозносили Гитлера – лучшего друга Советского Союза – и ничего не сообщали о положении евреев в Германии и Польше…"

"В воротах и подъездах стояли жители, смотрели, вздыхали…" – продолжение абзаца убрано: "посмеивались или кричали евреям ругательства. Одна злобная старуха вдруг выбежала на мостовую, вырвала у старухи-еврейки чемодан и побежала во двор. Еврейка закричала, но в воротах ей заступили дорогу здоровенные усатые мужики… Я заглянул в щелку и увидел, что во дворе лежит уже целая куча отнятых вещей".

Убрано свидетельство Д. Проничевой, которой удалось выбраться из Бабьего Яра и добраться до ближайшей деревни: "Хозяйка позвала сына, мальчика лет шестнадцати: "Ванько, иды приведы нимця…" Ванько почти сразу привел немця: "Ось, пан, юда!.."

5

В Румбульском лесу под Ригой нацисты уничтожили десятки тысяч евреев, и многие годы это был необрабатываемый участок колхозной земли, примыкавший к территории аэродрома. Со временем всё заросло травой, но места захоронения можно было выделить – там росли высокие фиолетовые цветы.

В октябре 1962 году в Румбулу приехали из Риги несколько человек и установили деревянную доску с надписью на идиш: "На этом месте был заглушен голос 38 000 евреев Риги. Ноябрь 29–30 – до декабря 8–9, 1941". Через месяц в Румбуле состоялся первый траурный митинг. Возложили венок с шестиконечными звездами. Зажгли свечи. Прочитали поминальный "кадиш". Рассказали о тех событиях и пропели песни узников гетто.

Местные власти согласились с проведением работ "по благоустройству мест массового захоронения", евреи принялись за дело, и участница тех событий вспоминала: "Я ездила в Румбулу с родителями, когда мне было восемь лет. Помню, там не было еще ни асфальта, ни памятников… Кругом лишь желтый песок, тут и там валялись какие-то серые камушки. Мне скрутили кулек из бумаги… и велели собирать в него эти камушки. Не помню, сколько таких кульков я собрала, только помню, что оказались они человеческими костями…"

Установили контуры захоронений. Возвели могильные холмы. Насыпали на них чернозем. По воскресеньям группы рижских евреев с мотыгами, лопатами и граблями отправлялись в Румбулу, убирали накопившийся мусор, высаживали цветы, прокладывали и посыпали гравием дорожки, копали ямы под фундамент будущих памятников. Активно участвовали в этом Марк Блюм, Давид и Мирьям Гарбер, Давид Зильберман, Бенцион Каплан, Эзра Русинек, Борис Словин, Калман Фрейзус, Шмуэль Цейтлин, Иосиф Шнайдер, Дов Шперлинг и многие другие. Работал вместе со всеми и латыш Янис Липке, "праведник народов мира", который в годы Катастрофы спас более 40 евреев.

Из воспоминаний: "Царила удивительная атмосфера солидарности, братства, духовного подъема… Закончив работу, люди собирались вместе. Кто-нибудь прочитывал заупокойную молитву, другой произносил краткую речь, третий читал свои стихи. От раза к разу речи становились смелее…" – "Не забыть и возвращения из Румбулы, когда в автобусе звучали израильские песни. Вид задорных еврейских ребят… был так непривычен, что однажды водитель автобуса воскликнул: "Откуда вы такие взялись?!"…"

Министерство культуры Латвии утвердило текст надписей на памятниках Румбулы, но в последний момент чиновники одумались и решили убрать надпись на идиш. Ш. Цейтлин послал телеграмму Хрущеву, приехал в Москву, и ЦК партии рекомендовал руководителям Латвии "по возможности учесть национальность жертв, погибших в этих местах".

В октябре 1964 года в Румбуле установили два памятника. На одном из них написано по-латышски, по-русски и на идиш: "Жертвам фашизма 1941–1944". На другом – по-латышски и по-русски: "В 1941–1944 годах здесь, в Румбульском лесу, были зверски расстреляны и замучены 50 тысяч советских граждан, политических заключенных, военнопленных и других жертв фашизма".

Год за годом евреи Риги и других городов приезжали в Румбулу на траурные церемонии. В 1971 году им заявили, что "на территории кладбища проводятся армейские учения, и вход категорически запрещен". Письмо протеста подписали 101 человек: "Советский Союз занимает гигантскую территорию, и нас трудно убедить в том, что один гектар земли, пропитанный кровью жертв нацизма, был необходим для проведения маневров".

6

Давно закончилась Вторая мировая война. Все народы, которых не обошла та беда, подсчитали и оплакали свои жертвы; оплакали и евреи жертвы Катастрофы, треть своего народа. Кто бы посмел поставить под сомнение боль и скорбь родителей, жен, осиротевших детей? Кому бы позволили подобное надругательство? По отношению к евреям это оказалось возможным.

После разгрома Германии появились люди, которые принялись отрицать не только количество еврейских жертв, но и саму Катастрофу, – это явление существует по сей день. Статьи в газетах, книги, журналы – в США создали даже Институт пересмотра истории для переоценки причин и результатов Второй мировой войны, для реабилитации идеологии нацизма и его фюрера.

Каждый "отрицатель" Катастрофы изобретал и изобретает собственные доводы, чтобы заронить зернышко сомнения в душу неосведомленного современника. Утверждали и утверждают, что не существовало планов "окончательного решения еврейского вопроса", нацисты не совершали планомерного уничтожения евреев, а если где-то и происходили единичные случаи убийств, Гитлер не знал об этом, не отдавал на этот счет никаких приказов, а предполагал выселить всех евреев в Палестину.

Но это еще не всё. Утверждали и утверждают, что Освенцим, Треблинка, Собибор являлись "трудовыми лагерями", а не "конвейерами смерти". Пропускная способность газовых камер была настолько ограниченной, что не позволяла уничтожить огромное количество людей. В этих камерах не применяли газ "Циклон-Б", ни один еврей в них не пострадал, потому что камеры использовали для дезинфекции вновь поступавших работников "трудовых лагерей". Никто, оказывается, не проектировал газовые камеры, не загонял туда очередные жертвы, не сгребал бульдозерами голые тела, не проводил медицинские эксперименты на людях.

И это не всё. Выжившим очевидцам массовых убийств отказывали и отказывают в праве на достоверные показания: "Нельзя доверять памяти престарелых свидетелей". Не было массовых убийств в Бабьем Яре. Дневники Анны Франк являются подделкой. Погибло не 6 миллионов, а максимум – 300 000 евреев, умерших естественной смертью от болезней и тягот военного времени. Катастрофа, газовые камеры, бесчеловечность убийц, гигантские рвы с расстрелянными – это еврейская выдумка, миф, созданный и поддерживаемый сионистами, чтобы добиться международной поддержки для создания Израиля и получения репараций из Германии.

Тысячи воспоминаний, сборники документов, фотографии и документальные фильмы, музейные архивы, статьи и речи лидеров Третьего Рейха, свидетельские показания нацистских преступников, приговоры Нюрнбергского суда, процесс над А. Эйхманом в Иерусалиме – ничто не может переубедить и не убедит тех, которые отказывают евреям в праве на их жертвы.

Шарлотта Дельбо, французская писательница (узник Освенцима):

О, вы, искушенные,
известно ли вам,
что взгляд сияет от голода
и тускнеет от жажды?

О, вы, искушенные,
известно ли вам,
что можно увидеть труп матери
и не проронить ни слезинки?

О, вы, искушенные,
известно ли вам,
что день бывает длиннее года,
а минута – дольше жизни?..

Известно ли вам,
что страдание беспредельно,
а ужас бездонен?
Знаете ли вы всё это,
вы, искушенные?..

7

Й. Геббельс, из дневника (февраль 1942 года): "Фюрер еще раз потребовал беспощадно очистить Европу от евреев… Мы не должны чувствовать по отношению к ним никакой жалости и сочувствия… Еврейский вопрос следует решить в общеевропейском масштабе".

Современные психиатры считают Гитлера параноиком. Если согласиться с подобным диагнозом, придется признать, что последователи фюрера страдали и страдают тем же заболеванием. Параноики разных стран обращаются к низменным чувствам людей‚ к их антисемитским настроениям‚ которые запрятаны в глубинах сознания и способны проявиться при умелом воздействии.

И. Бауэр, израильский исследователь Катастрофы:

"В последнее время стало модным полагать, что антисемитизм не может служить объяснением Катастрофе… Но отрицание связи между этими двумя явлениями порождает очень простой вопрос: если не существует взаимосвязи между антисемитизмом и Катастрофой, тогда почему, спрашивается, нацисты убивали евреев, а не велосипедистов?..

Нацистский антисемитизм был основой мотивации, которая привела режим к массовому убийству евреев… Это оказалось возможным… вследствие солидарности с режимом огромной массы немецкого народа, особенно интеллигенции, которая стала приводным ремнем между элитой и остальным населением…"

О том же говорил и Э. Визель, узник Освенцима. После суда над Эйхманом он отметил:

"Всюду, где местное население противилось депортации своих еврейских граждан, – это установлено, это неоспоримый факт, – "продуктивность" была низкая, не удовлетворяющая нацистов… В Дании почти все евреи были спасены. Во Франции, Бельгии, Голландии, где на антиеврейские действия плохо реагировали, представители Эйхмана не преуспели в выполнении своей задачи, вызвав горькое разочарование в Берлине.

Но там, где само население стремилось стать "юденрайн" – свободным от евреев, там телячьи вагоны с человеческим грузом беспрепятственно катились в ночь".

Эли Визель: "Мыслящий христианин знает, что в Освенциме погиб не еврейский народ, там умерло христианство…" – "Христиане предали Иисуса куда больше, чем иудеи…"

В начале 1960-х годов Ватиканский собор отменил прежние представления о том, что все евреи во все времена виновны в смерти Иисуса. Один из священнослужителей заявил на соборе: "В течение многих веков, и даже в наше время христиане бросали это обвинение в лицо евреям. Словом "богоубийцы" оправдывали всевозможные ужасные поступки… убийство, уничтожение… Нам следует осудить это слово, которое на протяжении веков способствовало стольким гонениям. Мы должны изъять его из христианского словаря, чтобы никогда впредь его не использовали против евреев".

Папа Иоанн XXIII составил молитву для чтения в католических костелах и назвал ее "Акт раскаяния": "Мы сознаем теперь, что многие века были слепы, что не видели красоты избранного Тобой народа, не узнавали в нем наших братьев. Мы понимаем, что клеймо Каина стоит на наших лбах. На протяжении веков наш брат Авель лежал в крови, которую мы проливали, источал слезы, которые мы вызывали, забывая о Твоей любви. Прости нас за то, что мы проклинали евреев. Прости нас за то, что мы второй раз распяли Тебя в их лице. Мы не ведали, что творили".

В 1998 году специальная Папская комиссия по религиозным отношениям с иудаизмом и еврейством выпустила документ, одобренный папой Иоанном Павлом II. В документе есть такие слова:

"Католическая церковь желает выразить глубокое сожаление за ошибки и прегрешения своих чад во все времена. Церковь с глубоким состраданием преклоняет голову перед страданиями еврейского народа, который пытались уничтожить во время Второй мировой войны, перед испытанием Катастрофы.

Это не простые слова. Это обязательство, которое все мы на себя берем… Это – тяжелый груз на совести христиан, живших во времена Второй мировой войны, и он должен быть для нас причиной раскаяния…

Общее будущее христиан и евреев требует, чтобы мы помнили, ибо "нет будущего, если теряется память" (слова папы Иоанна Павла II)…"

8

Особое положение сложилось в Советском Союзе. Не было музеев Катастрофы, ученые не разрабатывали эту тему, учебники истории о ней умалчивали, на местах массовых расстрелов еврейского населения указывали на памятниках – "мирные советские граждане"; мало кто знал в СССР, что людей поголовно уничтожали лишь за их принадлежность к еврейству. Многолетнее замалчивание Катастрофы (Холокоста) создало благоприятную почву для отрицания ее страшных результатов.

В 1970-е годы вышли очередные тома Большой советской энциклопедии. В статье "Германия" не оказалось даже упоминания о том, что в этой стране жили евреи, и какая судьба их постигла. В статье "Освенцим", описывая убийство граждан разных стран, не сообщили, что в том лагере погибло более 1 миллиона евреев. В статье "Великая Отечественная война" указали, что нацисты предусматривали "уничтожение на оккупированных территориях до 30 млн. мирного населения", а также "выселение в течение 30 лет около 50 млн. поляков, украинцев, белорусов, литовцев, латышей и эстонцев…", – еврейские жертвы Катастрофы в этой статье отсутствовали.

1982 год, "Военно-исторический журнал": "Гнусная спекуляция сионистов на жертвах гитлеризма ставит под сомнение цифру 6 миллионов евреев… Не будь сионистско-нацистского альянса, количество евреев, уничтоженных фашистами… было бы еще меньше".

В 1991 году Алексий II, патриарх Московский и всея Руси, побывал с визитом в США и обратился с посланием к американским евреям: "Дорогие братья, Шалом вам во имя Бога любви и мира, Бога отцов наших, который явил Себя угоднику Своему Моисею в Купине Неопалимой и сказал: "Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова" (Исх. 3,6)"

В своем послании Алексий II цитировал высказывания православных богословов прежних времен: "Мы должны быть едино с иудеями…" – "Еврейский народ близок нам по вере. Ваш закон – это наш закон, ваши пророки – это наши пророки… Мы желаем жить с вами в мире и согласии, чтобы никаких недоразумений, вражды и ненависти не было между нами…" (Прекрасные намерения, замечательные слова, – услышат ли их те, к кому они обращены?..)

В 1990-е годы московская газета "Дуэль" публиковала статьи с заголовками "Афера Холокоста", "Холокост – оружие иудейского нацизма", "Тайна газовых камер". Содержание статей: "жиды определяли, кому идти в газовые камеры", Холокост понадобился для оправдания "еврейского нацизма" и "выкачивания компенсаций", Освенцим – пересыльный пункт для отправки евреев в Палестину, и прочее.

В конце 20 века появились публикации‚ авторы которых отрицали массовое уничтожение евреев в Бабьем Яре. Из газеты "Вечерний Киев":

Евреев не расстреливали – "це вигадка (выдумка) совецькоi пропаганди"‚ а "повели до станцii‚ де були пiдготовленi вагони‚ i вивезли‚ мабуть‚ до околишнiх (окрестных) колгоспiв або спустошеного Мiнська... "

"Не без помощи раввинов и их прислужников было запланировано убийство фашистами нескольких тысяч евреев на Лукьяновском кладбище рядом с Бабьим Яром в конце сентября 1941 года..."

"Вiдсоток (процент) еврейського населения‚ розстрiляного поблизу Бабиного Яру‚ порiвняно (по сравнению) iз жертвами iнших (других) нацiональностей‚ дуже невзначний (очень незначителен)..."

В 1996 году появилась брошюра‚ в которой сказано: "В Бабьем Яре было расстреляно три тысячи евреев‚ а они эту цифру раздули до ста пятидесяти тысяч".

9

В 1939 году, после присоединения Западной Украины к Советскому Союзу, на территории СССР оказался Шимон Визенталь, житель Львова. В июне 1941 года Красная Армия оставила город, местные жители схватили Визенталя вместе с другими евреями и поставили к стенке. Их расстреливали по одному, не торопясь, но зазвонили церковные колокола, и кто-то сказал: "Пока достаточно. Подошло время молитвы". Оставшихся в живых заперли в сарае и приставили стражу. Ночью один из охранников, бывший сослуживец Визенталя, вывел его из сарая и привел в свой дом – это было первое его спасение.

Затем Визенталь попал в гетто Львова, работал маляром; однажды он решил умереть и попросил карателя убить его. Но тот ответил, что еврей не вправе умирать по своему желанию: "Здесь я решаю". Из гетто Визенталя отправили в Яновский лагерь, и в апреле 1943 года группу евреев вывели на расстрел. Их поставили перед ямой, начали убивать, но неожиданно прибежал немец, руководитель работ, и потребовал, чтобы ему вернули маляра. Девятнадцать человек были расстреляны, Визенталь остался в живых – это было второе его спасение.

Он бежал из лагеря, пришел в дом своего знакомого, выкопал под полом яму и спрятался. Визенталя обнаружили во время обыска, и тогда он перерезал себе вены, лишь бы не возвращаться в лагерь. Но ему не дали умереть и наложили повязку, чтобы расстрелять публично, в назидание другим заключенным. Во время налета авиации рвались бомбы, поднялась суматоха, Визенталь опять бежал – это было третье его спасение.

Его снова поймали, и снова были лагеря – Гросс-Розен, Бухенвальд, Маутхаузен; в мае 1945 года, после освобождения, он весил 45 килограммов.

Из воспоминаний Ш. Визенталя:

"Большинство моих товарищей в бараке апатично лежали на нарах. После краткой вспышки жизненной энергии они переживали приступ подавленности. Теперь, когда можно вернуться к жизни, стала ясна бессмысленность их существования: они избежали смерти, но у них не было близких, ради кого стоило жить, не было места, куда хотелось бы возвратиться…

Следовало что-то сделать, чтобы не стать таким же безразличным. Сделать такое, что уберегло бы меня от постоянных кошмаров. И я совершенно точно знал, что могу и что я обязан сделать…"

После войны он открыл в Австрии Центр по розыску нацистских преступников. Визенталь и его помощники искали их в разных странах; они способствовали поимке и передаче в руки правосудия более 1000 человек, среди которых оказались коменданты лагерей уничтожения Треблинки и Собибора, комендант гетто Вильнюса, а также А. Эйхман, приговоренный в Иерусалиме к смертной казни.

Шимон Визенталь, "охотник за нацистами", занимался розысками более 50 лет, до последнего своего дня. Он получил высшие награды многих государств; его книги переведены на разные языки; о жизни и деятельности этого человека сняты художественные фильмы.

В 1968 году в московском еженедельнике "За рубежом" напечатали отрывки из книги Визенталя "Убийцы среди нас" и сообщили об авторе: "Добровольный следователь, действующий во имя памяти жертв гитлеризма и торжества справедливости, он уже многие годы добивается своей цели…" Прошло несколько лет, и московская газета опубликовала статью с иным содержанием:

"Наиболее важным (для израильской службы безопасности) считается шпионско-диверсионный центр Симона Визенталя… Параллельно с заявлениями о нацистах… Визенталь занимается активным распространением насквозь лживой версии об антисемитизме в социалистических странах… Визенталь и его Центр всегда находятся в центре антисоветских, антикоммунистических акций империализма и его пропагандистского аппарата".

10

В 1970 году в Винницкой области поставили памятник на том месте, где находился лагерь Печора, один из самых страшных лагерей в румынской зоне оккупации. Надпись на иврите гласит:

"Здесь лежат евреи, безжалостно загубленные фашистскими убийцами, чьи руки обагрены кровью. Тысячи мужчин, женщин и детей умерли в Печоре ради прославления Имени Всевышнего с 1941 по 1944 год. Да проявит Всевышний милость к ним и отомстит за их кровь".

Надпись по-русски отличается от предыдущей и не упоминает про евреев:

"Задумайся, человек! Тысячи этих несчастных людей не дожили до победы. Немецко-фашистские палачи и их полицаи зверски оборвали дыхание, голоса, мысли и жизни женщин, детей и стариков. Их смерть словами не описать. Это твоя мать, твой отец, твои братья и твои сестры, погибшие за всё то, чему ты обязан своей счастливой жизнью.

Не страдай, но проникнись ненавистью и поклянись, что никогда не допустишь повторения таких жертв. Поддерживай живой светлую память о них в твоих потомках. Не забудь! Это они завещали".

10 июля 1941 года польское население Едвабно Белостокской области уничтожило сотни евреев: одних убили, других сожгли заживо, их дома разграбили. Через 60 лет после этого в Едвабно состоялась траурная церемония; президент Польши А. Квасьневский попросил у евреев прощения "от своего имени и от имени тех поляков, чью совесть терзает это преступление".

Польша разделилась на два лагеря. Одни говорили, что потомки не несут ответственности за поступки своих предков, так как у них не было возможности повлиять на те действия; другие полагали иначе: если нация гордится великими делами своих предков, то она не освобождается и от чувства стыда за позорные поступки прежних поколений.

***

Через годы после войны один из немцев сказал на встрече с выжившими узниками гетто и лагерей: "Между нами стоят 6 миллионов убитых евреев. Мы лично не виноваты в этом убийстве, – в то время мы были детьми, – но… это часть нашей истории, и существует обязанность ее признать. Вместе с домом своих родителей мы наследуем историю этого дома".

***

В 1967 году в Меджибоже на Украине, на месте расстрела более 3000 евреев, не разрешили установить памятник с надписью на идиш; в тексте на русском языке слово "евреи" заменили на "узники меджибожского гетто". В том же году в городе Климовичи в Белоруссии удалили шестиконечную звезду с памятника убитым в годы Катастрофы. Подобное произошло в белорусской деревне Камень: шестиконечную звезду заменили на пятиконечную, а в надписи "Под этим курганом покоятся 177 мирных советских жителей, евреев местечка…" затерли слово "евреев".

В 1970-х годах минские власти использовали разные средства, чтобы сорвать траурные церемонии возле памятника погибшим евреям: глушили голоса выступавших, разгоняли собравшихся, агенты КГБ фотографировали присутствующих.

***

Из Краткой энциклопедии Литвы (1989 год): "В годы оккупации на территории Литовской ССР было убито или замучено примерно 700 000 человек, в том числе 229 000 советских военнопленных, более 370 000 жителей ЛитССР и примерно 100 000 граждан других советских республик и оккупированных государств Европы. Только в Понарах (окраина Вильнюса) уничтожено примерно 100 000 человек, в Девятом форте (предместье Каунаса) примерно 80 000 человек…"

Об уничтоженном еврейском населении не сказано ни слова (в годы оккупации погибло 220 000 евреев Литвы, 95% довоенного количества).

***

В песчаном карьере на окраине украинского города Славута немцы производили массовые расстрелы евреев, военнопленных, прочих граждан. В 1981 году в московскую газету "Известия" поступило письмо: "Долгие годы из карьера брали для строительства песок с человеческими костями. Лишь несколько лет назад это было запрещено. Но до сих пор… на поверхности лежат останки погибших здесь людей… Место это не огорожено. Сюда прибегают дети, роются в песке, играют человеческими костями…"

И. Бауэр, израильский исследователь Катастрофы:

"В Библии записаны Десять Заповедей. Вероятно, мы должны к ним добавить еще три. Ты, твои дети и дети твоих детей никогда не должны быть преступниками. Ты, твои дети и дети твоих детей никогда не должны быть жертвами. Ты, твои дети и дети твоих детей никогда не должны быть пассивными наблюдателями при массовых убийствах, при уничтожении народов и – мы надеемся, что это никогда не повторится, – при трагедиях, подобных Катастрофе".

назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее