Проза
Глава вторая
«ПОЧЕМУ ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ ЕВРЕЕМ?..»
1
В библейской Книге Рут моавитянка Рут говорит Наоми, матери своего умершего мужа:
Куда ты пойдешь, туда и я пойду,
где ты заночуешь, там и я заночую,
твой народ – мой народ,
и твой Бог – мой Бог.
Где ты умрешь – там и я умру,
там погребена буду.
Вместе с Наоми Рут вернулась на Землю Израиля, вновь вышла замуж и стала прабабушкой царя Давида.
«Гиюр» на иврите – это переход иноверца в иудаизм; «гер» (прозелит по-гречески) – так обозначают человека, принявшего еврейский закон и обычаи, верящего в единого Бога наравне с евреями.
Гедалия Аллон, исследователь Талмуда и эпохи Второго Храма:
«Историки прошлого обращают наше внимание на большое количество обращенных в иудаизм в Риме и его провинциях – в конце первого и начале второго столетий. Некоторые из обращенных происходили из высших слоев римского общества, не исключая и сенаторское сословие…
Это не ускользнуло от ведущих писателей того времени, например, от историка Тацита и сатирика Ювенала». (В «Сатирах» Ювенала сказано: «Отец не работает по субботам и не ест свинину, а сыну уже мало этого, и он обрезан».)
В первой половине первого века иудаизм стал государственной религией в царстве Адиабена в Месопотамии‚ в верхнем течении реки Тигр.
Царь Изат, сын царя Монобаза и царицы Елены, принял иудаизм вместе с матерью, в голодные годы посылал в Иерусалим деньги‚ а Елена закупала провизию для нуждающихся.
Царь Монобаз II, преемник Изата, израсходовал свои средства на помощь жителям Иудеи в неурожайные годы. В ответ на упреки: «Твои родители накапливали, а ты раздаешь», Монобаз отвечал: «Мои родители копили на земле, а я на небе; они собирали деньги, а я спасаю душу».
Во время Иудейской войны против римлян царская семья из Адиабены посылала своих воинов на помощь восставшим; царь Изат и Елена похоронены в Иерусалиме‚ в «царских гробницах», высеченных в скале и сохранившихся по сей день (одна из улиц Иерусалима называется «Гелени га-малка» – царица Елена).
Иудейское царство существовало и на юге Аравийского полуострова‚ в Химьяре‚ на территории нынешнего Йемена; в начале шестого века царь Зу Нувас и часть населения приняли иудаизм, соблюдая заповеди.
В 525 году Зу Нувас погиб в бою против эфиопов, с его смертью пришел конец иудейскому царству (в центре Иерусалима располагается небольшая улица имени Йосефа Зу Нуваса, царя Химьяра).
В начале девятого века каган Овадия сделал иудаизм государственной религией Хазарии; с этого момента каган, его приближенные (и часть, возможно, городского населения) стали исповедовать еврейскую религию.
Арабский географ ал-Истахри, из «Книги стран»:
«Хазары – магометане‚ христиане‚ евреи и язычники; евреи составляют меньшинство‚ магометане и христиане – большинство‚ однако царь и его придворные – евреи… Нельзя выбрать каганом лицо‚ не принадлежащее к еврейской религии».
А в «Книге климатов» арабского ученого ал-Мукаддаси сказано иначе:
«Страна хазар лежит по ту сторону Каспийского моря‚ очень обширна‚ но суха и неплодородна. Много в ней овец‚ меда и евреев».
2
Еврейская энциклопедия, издательство Брокгауз–Ефрон:
«Авраам Монах – палестинский монах, живший в монастыре на Синайском полуострове в начале седьмого века. Он проводил жизнь в покаянии и молитвах, пока не вкрались сомнения в правдивости христианских догматов.
После продолжительной душевной борьбы он покинул келью на Синае и, пройдя пустыню, добрался, наконец, до Тивериады (Тверии) в 615 году. Здесь он подверг себя обряду обрезания и стал евреем, приняв имя Авраам, которое за ним и осталось».
В века рассеяния находились люди среди окружающих народов, желавшие принять еврейскую веру.
Их полагалось отговаривать: «Почему ты хочешь стать евреем? Разве не знаешь, что в наши дни народ Израиля всячески преследуют и угнетают?» Если же они настаивали на своем желании, и это не было связано с какими-либо материальными выгодами, то выполняли правила, установленные законом, после чего принимали предписания еврейской религии и становились частью Израиля.
Иегуда га-Леви, из «Книги доводов и доказательств в защиту гонимой веры» (она же «Книга хазара»):
«Мы не признаём евреем человека, который принимает нашу веру лишь на словах. (Он должен принять ее) посредством действий, которые трудны для него: ритуальная чистота, учеба, обрезание и выполнение многих заповедей. И еще более важно, чтобы он принял наш образ жизни».
Церковные деятели выпускали постановления против обратившихся в еврейскую веру, грозили жестокими карами и смертными казнями, что и происходило в действительности.
В 1264 году в Германии сожгли монаха, который при переходе в иудаизм получил имя Авраам бен Авраам, а через несколько лет в той же Германии и по той же причине сожгли другого монаха – тоже Авраама бен Авраама, убежавшего из Франции от преследований.
В 1568 году в Гоа, португальском владении в Индии, скончался врач Гарсия де Орта, которого похоронили как «доброго христианина»; вскоре инквизиторы решили, что он был «тайным евреем», а потому останки вынули из склепа, сожгли и пепел развеяли над Индийским океаном.
В 1603 году в Лиссабоне взошел на костер инквизиции бывший францисканский монах Ассунсао де Диего, принявший иудаизм; два года его уговаривали в тюрьме, чтобы возвратился в лоно церкви, но он был непоколебим, – на костре сожгли даже его портрет.
В Перу двенадцать лет провел в тюрьме врач Франциско Мальдонадо да Сильва, который принял еврейскую веру. В его камеру приходили богословы, «наиболее ученые в королевстве», но в 1639 году, не сумев переубедить, отправили узника на костер, – погибая, Франциско воскликнул: «Такова воля Господа! Я увижу Бога Израиля лицом к лицу!»
В 1644 г. в Испании был сожжен дворянин Лопе де Вера-и-Аларкон, сделавший себе обрезание и принявший имя Иегуда Верующий.
В 1737 году в Лиссабоне арестовали драматурга Антониу Жозе да Сильва, который прошел обряд обрезания, соблюдал субботу и постился не по христианским датам; в тот день, когда его отправили на костер, в театре Лиссабона шла с успехом одна из его комедий.
Перечень можно продолжить многими именами, назовем еще лишь двух прозелитов.
В июле 1738 года морской офицер в отставке Александр Возницын был публично сожжен в Петербурге, на Адмиралтейском острове; вместе с ним сожгли еврея Баруха Лейба, который склонил Возницына к «отпадению в еврейскую веру».
Императрица Анна Иоанновна собственноручно начертала резолюцию: «Дабы далее сие богопротивное дело не продолжилось... обоих казнить смертию – сжечь». В объявлении было указано‚ чтобы «всякого чина люди для смотрения этой экзекуции сходились к тому месту означенного числа‚ по утру с восьмого часа».
В 1746 году подобной участи не избежал польский граф Валентин Потоцкий.
Он принял иудаизм в Амстердаме‚ вернулся затем в Литву‚ жил возле Вильно‚ и называли его Авраам. За отпадение от христианской веры Потоцкого сожгли в присутствии зрителей на второй день праздника Шавуот.
Эту дату отмечали ежегодно в синагоге Вильно, и в еврейской памяти он сохранился под именем Гер Цедек‚ что в переводе с иврита означает – «праведный прозелит».
3
Обратимся теперь к концу девятнадцатого века,
В 1887 году, в правление Александра III, ввели чрезвычайно малую «процентную норму» для еврейских мальчиков и юношей Российской империи – при их поступлении в гимназии и университеты. Перед молодежью возникала проблема: навсегда отказаться от образования или креститься, чтобы получить равные со всеми права и стать студентом.
Некоторые задавали вопрос: «А почему нельзя?», им отвечал Владимир Жаботинский в одном из фельетонов:
«Когда мы себя об этом спрашиваем‚ то оглядываемся назад‚ и нашему духовному взору открывается картина‚ которая лучше всякого ответа.
Перед нами расстилается необозримая равнина двухтысячелетнего мученичества; и на этой равнине‚ в любой стране‚ в любую эпоху‚ видим мы одно и то же зрелище: кучка бедных‚ бородатых‚ горбоносых людей сгрудилась в кружок под ударами‚ что сыплются отовсюду‚ и цепко держится нервными руками за какую-то святыню.
Эта двадцативековая самооборона‚ молчаливая‚ непрерывная‚ обыденная‚ есть величайший из национальных подвигов мира... Сами враги наши снимают шапку пред величием этого грандиозного упорства... В этом упорстве наша высокая аристократичность‚ наш царский титул‚ наше единственное право смотреть сверху вниз.
И теперь‚ над могилами несметного ряда мученических поколений‚ разорвать этот круг‚ распустить самооборону‚ выдать старое знамя старьевщикам? Что же нам останется? Как это мыслимо? Как это возможно?..»
*** *** ***
1716 год, Польша.
Вдова Марина Сыровайцова‚ дочь попа‚ мещанка города Витебска‚ показала на следствии‚ что задумала перейти в иудаизм по собственной воле‚ без чьих-либо уговоров‚ так как от отца она слышала‚ что вера иудейская лучше веры христианской.
Марина Сыровайцова не пожелала вернуться в христианство даже под пыткой и заявила‚ что готова погибнуть еврейкой «за живого Бога». Суд приговорил ее к сожжению на костре.
*** *** ***
Жаботинскому принадлежат и такие слова:
«Для меня все народы равноценны и равно хороши.
Конечно, свой народ я люблю больше других, но не считаю его выше. А если начать мериться, то всё зависит от мерки, и я тогда буду настаивать, между прочим, и на своей мерке: выше тот, который непреклоннее, тот, кого можно истребить, но нельзя ”проучить”, тот, который даже в угнетении не отдает своей внутренней независимости.
Наша история начинается со слов ”народ жестоковыйный” – и теперь, через столько веков, мы еще боремся, мы еще бунтуем, мы еще не сдались. Мы – раса неукротимая во веки веков, и я не знаю высшей аристократичности, чем эта».
*** *** ***
Рабби Авраам Мордехай из Гуры-Кальварии говорил:
– В будущем нам придется не только вывести евреев из изгнания, но и изгнание из них самих. Боюсь, что вторая задача труднее первой.
Спросили однажды у рабби Менахема Мендла из Косова:
– Почему не приходит избавитель Машиах?
Рабби ответил:
– Потому что сегодня мы такие же, какими были вчера.
назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее