ОЧЕРК ДЕВЯНОСТЫЙ

Еврейская религиозная жизнь. Антирелигиозная кампания 1960-х годов

1

Авраам Кауфман, из воспоминаний о Судном дне (Караганда, 1956 год):

"– Что у вас в городе есть еврейского? Еврейская община? Библиотека?.. Клуб? Школа?

Ничего нет.

В Караганде свыше 3000 евреев. Где-то в глуши, в Старом городе, есть еврейская синагога, молитвенный дом. Ох, как трудно добираться туда!..

Синагога в Караганде. Старый одноэтажный дом, большая передняя и две смежные комнаты – мужское и женское отделения. В стене между комнатами пробито отверстие, затянутое занавеской. Бедно, убого. Битком набито народу в комнатах и передней – не протолкнешься. Опоздавшие стоят на ступеньках, крыльце, на улице, хотя уже довольно прохладно.

Подавляющее большинство молящихся – люди пожилые, старики. Есть и средний возраст. Молодежи наперечет – двое, трое. С десяток детей, мальчиков – родители привели с собой… Сидеть негде – стоят у стен две скамейки, и есть несколько табуреток, занятых глубокими стариками. У всех печальные лица, словно тяготит что-то. Больно, тяжело на душе…

У простого стола стоит… старичок с длинной седой бородой. Он и баал-тфила (ведущий службу), и шойхет (резник), но от последнего вынужден был отказаться. Его два сына – члены КПСС – категорически запретили отцу заниматься резкой птиц, иначе они откажутся от него. А он живет у них… боится за судьбу своих сыновей, и евреи остались без шойхета.

Этот старик… поет Кол-Нидрей с душой, с чувством. Он переживает, и слезы льются из его глаз. Все молитвы орошены его слезами. Кончилась молитва, и все молча разошлись, удрученные…

Настал Йом Кипур 1957 года… Всё тот же старичок у амвона молится, взывает к Всевышнему: открой нам врата Небесные, услышь нас!.. Кончилась молитва… Какое-то молчание, заминка какая-то. У всех напряженное состояние, словно ждут чего-то…

И раздается трубный звук шофара – один, продолжительный. Старичок у амвона плачет. И вдруг из толпы, из массы молящихся кто-то кричит: "Лшана га-баа б-Ирушалаим!" ("В будущем году в Иерусалиме!"). И все, все молящиеся подхватывают этот крик, вырвавшийся из души. И еще подхватывают его, еще и еще.

Уже многие годы не раздавались эти слова после молитвы. Ведь это сионизм, Израиль, контрреволюция, "измена родине"… И кое-кто по дороге обратно, из синагоги, тихо и робко шепчет: дай Бог, чтобы всё обошлось…

В начале 1958 года синагога в Караганде была советскими властями закрыта… В Рош га-Шана, в Йом Кипур собирались по 10–15 человек в частных квартирах… и молились. Молились и плакали…"

2

После реабилитации врачей евреи снова заполнили синагоги; избавление от надвигавшейся беды было настолько волнующим, что в молитвенные дома шли люди, которые до этого никогда там не бывали.

Прекратилась на время антирелигиозная пропаганда. Московскому раввину Ш. Шлиферу позволили поздравить евреев Англии с праздником Рош га-Шана. Ретивые киевские чиновники официально запросили Москву, не следует ли удалить шестиконечные звезды из синагог и с памятников на кладбищах, но председатель Совета по делам религиозных культов прикрикнул на них в духе времени: "Щит Давида нельзя расценивать как сионистскую эмблему. Нельзя трогать синагоги. Это грубое администрирование".

В 1954 году раввин Ш. Шлифер пригласил главного раввина Израиля посетить Советский Союз. В следующем году председатель еврейской религиозной общины Киева сказал туристам из США: "Передайте привет верующим евреям в Америке, но только не тем, которые поддерживают Эйзенхауэра и других агрессоров", – за что и получил внушение от начальства, так как вел себя "надменно, нетактично, не как руководитель религиозного общества, а как какой-то защитник советской власти".

В 1956 году раввин Ш. Шлифер, генерал Д. Драгунский и писатель А. Чаковский приехали в Париж на открытие памятника жертвам Катастрофы. На встрече с израильским послом во Франции Шлифер сказал ему на иврите: "Пусть Всевышний даст вам силы".

В 1956 году американские раввины побывали в Москве, Ленинграде, Киеве, Одессе, Тбилиси, Кутаиси, и очевидец свидетельствовал: "Улицы вблизи синагоги Киева были запружены тысячами евреев, стремившихся бросить взгляд на раввинов". Гости из США задавали вопросы: "Почему в Киеве только одна синагога?.. Почему в Харькове нет синагоги? Куда делись ценные рукописи и книги из синагог? Почему не издают книги на еврейском языке?.. Можно ли из СССР направлять детей в США, где они становились бы раввинами для Советского Союза?.."

Вновь разрешили сооружать "сукку" возле синагог в праздник Суккот. Перед праздником Песах в булочных появилась маца, которую выпекали государственные пекарни. Совет по делам религиозных культов докладывал осенью 1956 года: "Синагоги в праздничные дни в… Москве, Ленинграде, Ростове, Киеве, Львове, Днепропетровске, Одессе и ряде других городов были переполнены… Бросалось в глаза присутствие около синагог немалого числа молодежи, особенно девушек…"

В 1956 году позволили напечатать в Москве еврейский религиозный календарь; тогда же – впервые за много лет – издали еврейский молитвенник тиражом 3000 экземпляров. Его посылали в другие страны, чтобы продемонстрировать веротерпимость советской власти; рассылали его и по еврейским общинам СССР, но в таких малых количествах, которые не могли удовлетворить запросы верующих евреев.

Этот молитвенник скопировали с дореволюционного издания "Сидур га-шалем" ("Полный молитвенник"), заменив название на "Сидур га-шалом" ("Молитвенник Мир. Молитвы на весь год"). Взамен молитвы за царскую семью в него включили "Молитву за здравие правительства": "Тот, кто благословил наших предков Авраама, Ицхака и Яакова… да благословит, охранит, убережет, поможет, возвеличит и возвысит правительство СССР…"

В январе 1957 года – стараниями раввина Ш. Шлифера – открыли при московской синагоге единственную в стране легальную иешиву "Кол Яаков"; в ней занималось до 15 учеников разных возрастов – из городов Грузии, Москвы, Ташкента, Минска и Днепропетровска.

Исраэль Пинский:

"После смерти Сталина в Москве и Подмосковье стала заметно оживляться религиозная жизнь. Евреи более активно посещали центральную синагогу на улице Архипова, а также синагоги в Марьиной Роще, Черкизове и Малаховке.

В разных концах Москвы и Подмосковья собирались "миньяны" – не только по праздникам и субботам, но также по будним дням. Подмосковные "миньяны" – в Томилино, Быково, Ильинском, Вешняках… в Бабушкине, Ухтомской, Перловке, Болшево, Пушкино, Загорянке, Мамонтовке… в Железнодорожном, Красном строителе…

В Москве "миньяны" собирались в Перово, на Соколе, Щелковской, в Кунцево и других районах. Власти то и дело закрывали "миньяны", но они вновь открывались в других домах, на других улицах… Многие полагали, что молиться в домах более безопасно, чем постоянно появляться в официальной синагоге…

В 1958 году "миньян" был организован на Фрунзенской набережной Москвы, у р. Гецла (Гече) Виленского, и просуществовал около тридцати лет… Там проводили уроки Торы, "фарбренгены" (хасидские застольные встречи, приуроченные к праздничным и памятным датам); для каждого был готов ночлег, ужин и теплое слово…

С течением времени в "миньяне" р. Гече появлялось всё больше молодежи. В семидесятых годах р. Гече стал другом и воспитателем десятков молодых людей, обратившихся к еврейской религии".

В первый послесталинский период оптимистам казалось, что неблагополучные времена прошли и больше не будет нападок на религию, однако эти иллюзии вскоре развеялись. Религиозные объединения страны оставались под строгим наблюдением; еврейские общины не составляли исключения, в Москву регулярно поступали сведения о зарегистрированных общинах и подпольных "миньянах", о пожертвованиях в синагогах и количестве выпекаемой мацы. Особое внимание уделяли агитации в синагогах за выезд в Израиль, а также назначению "наиболее лояльных" раввинов и председателей общин.

Современник свидетельствовал:

"В 1959 году усилилась борьба с религией… Стали издавать антирелигиозную литературу. Против религии вообще и против каждой в отдельности… В учреждении, на шахте, в больнице, поликлинике собирают на лекции служащих и рабочих. "Явка обязательна"…

Лектор – сотрудник Комитета государственной безопасности… Тема: "О вреде религии". Начинает свой доклад с того, что… под фирмой адвентистов, свидетелей Иеговы и других религиозных сект, центр которых в Америке, США ведут в Советском Союзе шпионскую работу. Лектор рассказывает о вреде веры в Бога, что является "глупым суеверием", "затемняет сознание масс", делает их "невежественными"…

Два раза в неделю демонстрируют по телевидению картины из быта церквей, синагог. Ретиво взялись за еврейскую веру. Показывают фильм, как… заманили еврейскую девушку в синагогу, гипнотизируют ее, внушают насильно веру, – девушка впадает в религиозный транс… сходит с ума, попадает в дом умалишенных.

"Вот до чего доводит религия!" – красуется надпись на экране…"

3

Условия существования еврейских религиозных общин отличались от общин других вероисповеданий. В послевоенные годы в Советском Союзе работали Святейший Синод русской православной церкви, Всесоюзный совет евангелических христиан-баптистов, центральное объединение Армянской церкви, объединение Лютеранских церквей в республиках Прибалтики, Мусульманский совет в Средней Азии и Казахстане, – раввинам не разрешали создавать единый координационный центр, и они не могли собираться для обсуждения текущих проблем.

Все религиозные конфессии печатали молитвенники и календари; в 1957 году православная церковь опубликовала Библию и издавала ежемесячно, из года в год, Вестник Московской патриархии. Библию опубликовали и протестанты, мусульмане выпустили несколько изданий Корана, – Библию на иврите не разрешали издавать многие десятилетия, не позволяли изготавливать таллесы, тфилин и мезузы, в то время как другие вероисповедания производили в своих мастерских церковную утварь, рясы, четки, распятия.

У православной церкви существовали две Духовные академии и несколько семинарий для подготовки священников; у мусульман была Медреса, в которой обучались будущие исламские священнослужители; молодые баптисты имели возможность учиться в Духовных семинариях Англии и Канады – иешива при московской синагоге подготовила несколько шойхетов-резников, и количество учеников в ней постоянно уменьшалось. Раввины в действовавших синагогах были, в основном, преклонного возраста, и замены им не существовало; изучение иврита запрещалось, а потому многие евреи не понимали языка молитв; по всей стране оставалось малое количество людей, которые могли произвести обряд обрезания новорожденных мальчиков.

У мусульман существовал Отдел для внешних сношений, православная, армянская, баптистская и лютеранская церкви состояли членами Всемирного Совета христианских церквей – еврейским общинам не разрешались контакты с религиозными организациями за границей. Представители православной церкви приезжали в Израиль, католикос армянской церкви посетил Иерусалим, мусульманские паломники ездили в Мекку и Медину – служителей еврейского культа не выпускали за границу. Синагогальный совет США пригласил московского раввина И. Левина в Нью-Йорк, но он ответил, не без указания свыше, что "стар и болен", а потому не может приехать.

В 1959 году Комитет государственной безопасности Украины "поручил группе соответствующих работников изучить содержание библии-торы и еврейских молитвенников иудейского религиозного культа". Выводы экспертной комиссии отправили в Москву, в ЦК партии:

"Библия-тора, книги пророков, письмена, молитвенники проникнуты насквозь духом воинствующего национализма, "духовного расизма"… и легли в основу идеологии сионизма… в соответствии с которой евреи, "рассеянные" по всей земле, должны в конце концов возродиться в своем национальном государстве, в своей "колыбели", в древней Палестине…

Особенно полезны для враждебных элементов, пропагандирующих сионизм, многочисленные высказывания молитвенников, торы-библии, пророков, письмен, в соответствии с которыми подлинной родиной евреев вне зависимости от того, где бы они ни проживали, является не страна, воспитавшая их, а Сион (т. е. империалистическое государство Израиль)…"

Комиссия обратила особое внимание на молитвенник "Мир", изданный в Москве: "В нем помещены молитвы… которые открыто проповедуют сионизм, "исключительность" и "превосходство" еврейского народа, конечную победу еврейского народа над всем миром…" Ознакомившись с выводами экспертов, ЦК партии предложил органам печати и лекторам "раскрыть националистический характер еврейской религиозной литературы" и ее "реакционную сущность".

4

А. Яковлев, советский государственнй деятель:

"После войны с неослабевающим энтузиазмом продолжалось закрытие храмов. К 1963 году число православных храмов по сравнению с 1953 годом было сокращено более чем вдвое. В Москве летом 1964 года впервые за послевоенное время был разрушен храм Малого Преображения. В 1963 году закрыли Киево-Печерскую лавру.

К началу 60-х годов вновь появились заключенные из числа верующих и духовенства, арестованные за свои убеждения. За 1961–1963 годы и первое полугодие 1964 года… было осуждено 806 человек". "По Указу о тунеядцах за это время выслан в отдаленные области 351 священнослужитель".

Антирелигиозная кампания постепенно набирала силу. Уделяли пристальное внимание церквам и мечетям, выслеживали тайные молитвенные дома пятидесятников, адвентистов седьмого дня, свидетелей Иеговы, прочих нелегальных сект и религиозных групп. Их ловили на "месте преступления", сообщали на работу для принятия дисциплинарных мер, наиболее упорствующих отправляли в лагеря, где оказались также православные, старообрядцы, баптисты, евангелисты, униаты и католические священники, мусульмане Кавказа и Средней Азии.

И. Авербух оказался свидетелем освобождения из лагеря женщины, принадлежавшей к "Истинно православной церкви": "В конторе ее попросили подписать документ об освобождении и выдаче денег на дорогу. "Ни на каких ваших бумажках я не распишусь, никаких дел у меня с вами нет. Дадите деньги – хорошо, не дадите – не надо". – "Но без подписи я не могу вам выдать! Что будете делать?" – "Пешком пойду". – "Семенова, вы же советский чеоловек!" – "Избави меня Господь! – и перекрестилась. – Это вы советские. Я не советская. И не буду никогда…" – "Опять сядете". – "Это уж как вам угодно… На дьявольскую власть работать не буду".

ЦК партии принимал решения об "усилении атеистической пропаганды", повсюду осуждали "мракобесов" и закрывали церкви; в газете "Красное знамя" города Томска написали: "Не молитвами, а трудом своим строим мы наше счастье. И сеять среди людей тьму и злобу, невежество и изуверство, отвлекать их от участия в строительстве коммунизма мы не позволим".

Столичные и государственные издательства выпускали сотни книг с критикой христианства, мусульманства, прочих религионых конфессий; публиковали десятки сочинений против иудаизма на русском, украинском, белорусском, литовском, латышском, грузинском, молдавском языках, – среди авторов этих книг были и евреи. В Кишиневе выпустили антирелигиозный сборник "На светлую дорогу" со статьями "Слово бывшего раввина", "Я перестал служить богу Яхве", "Почему я отошел от иудаизма", "Нам не нужна религия", "Мое решение бесповоротно".

Иностранные туристы привозили молитвенники, таллесы и тфилин, однако власти запрещали распределять их среди верующих. В 1959 году раввинат Израиля отправил в синагоги Советского Союза 185 посылок с "этрогом" (вид цитрусовых) и "лулавом" (пальмовая ветвь), которые необходимы для религиозных служб в праздник Суккот; посылки вернулись обратно с официальным уведомлением: "Ввоз запрещен".

В Москву докладывали из Киева: "Мацу приобретает большинство еврейского населения… а в некоторых случаях даже коммунисты… Работники редакции газеты "Вечерний Киев" члены КПСС Альперин, Узкер, Кацман, Розен и Каганович заготовили до 100 килограммов мацы…" Всех вышеназванных уволили с работы, а Альперина исключили из партии.

В 1959 году в Киеве запретили выпечку мацы; это же произошло в Одессе, Харькове, Кишиневе, Риге, а затем запрет распространили на всю страну. В газете "Львовская правда" напечатали статью, разоблачавшую "реакционную сущность еврейской религии": когда евреи едят мацу, они надеются, что в будущем году будут отмечать праздник Песах в Иерусалиме, хотя всем известно, что "Израиль является послушным орудием в руках американских, английских и французских империалистов".

Перед праздником Песах из-за границы присылали посылки с мацой, но их задерживали на таможне и нередко отправляли обратно, а в газетах публиковали отклики "граждан еврейской национальности" с осуждением "идеологической диверсии" Запада. Если посылка всё-таки попадала по назначению, мацу разламывали на мелкие части, чтобы она оказалась на праздничных столах у многих верующих.

В 1963 году на скамью подсудимых посадили московских евреев, обвиненных в спекуляции незаконно выпеченной мацы. Они утверждали, что пекли мацу для собственного потребления и лишь излишки отдавали бесплатно неимущим евреям; их адвокат заявил на суде, что в московских церквах легально продают свечи и просфоры для причастия, никого не обвиняя в спекуляции, а у верующих евреев не было иного выхода, так как приближался праздник.

Суд не принял во внимание эти доводы и приговорил В. Богомольного к одному году заключения, К. Бляхман и М. Брио, двух женщин – к 6 месяцам; инвалида Э. Каца, главного обвиняемого, освободили по старости лет.

Евреи Красноярска тайком собирались для молитвы по субботам и праздникам; "мацу выпекали в частном доме, ходили за ней поздно вечером, чтобы никто не увидел".

5

Многие синагоги страны располагались в старых, обветшалых зданиях; требовались средства для их ремонта, но прихожанам не всегда удавалось собрать необходимые суммы. Местные власти отменяли прежние регистрации еврейских общин, разгоняли подпольные "миньяны", выискивали и ликвидировали тайные хедеры для обучения детей. Среди верующих внедряли секретных осведомителей, которые брали на заметку юношей и девушек, посещавших синагоги по праздникам, – за это могли исключить из института, техникума и комсомола.

По субботам в киевскую синагогу приходило до 500 человек, в Судный день – до 30 000, и соответствующие органы докладывали: "Улица Щекавицкая, где находится синагога, была настолько переполнена, что возможность движения по ней какого-либо транспорта полностью исключалась, а по прилегающим к ней улицам двигались беспрерывно толпы еврейского населения". В 1954 году синагогу в Одессе перенесли с центральной улицы на окраину города. Объяснение было простым: по еврейским праздникам возле синагоги собирается много людей, и это мешает уличному движению.

С 1957 года на Украине началось массовое закрытие молитвенных домов. В городе Ровно синагогу превратили в спортивную школу, в Бресте – в кинотеатр; кинотеатром стала и синагога в Луцке. В 1960 году закрыли синагогу в Ямполе – по причине "отхода евреев от религии"; в центральной синагоге Мукачево разместили магазин "Детский мир", в синагоге Ужгорода – филармонию (еврейской жизнью в Закарпатье тайно руководил раввин И. М. Каган из Мукачево, который работал в пункте по приему стеклотары).

В 1959–1962 годах ликвидировали синагоги в Полтаве и Сталино (Донецке), в Бобруйске, Кременчуге, Чернигове, Николаеве, Умани, Херсоне, Белой Церкви. Не избежала общей участи Большая синагога в Черновцах, разрушили Большую синагогу в Меджибоже, пострадавшую во время войны; в Черкассах синагогу снесли по плану реконструкции города; в Могилеве-Подольском разогнали "миньян" на частной квартире, конфисковали свитки Торы, оштрафовали верующих за недозволенное отправление религиозных обрядов.

В 1962 году из Львова сообщили в Киев: "Львовский обком партии совместно с органами КГБ провел ряд мероприятий по компрометации еврейской религиозной общины среди верующих". Газета "Львовская правда" обвинила руководителей общины в спекуляции и валютных махинациях; единственную синагогу в городе закрыли и порекомендовали перенять опыт "львовских партийных и советских организаций в других областях республики".

В 1965 году в городе Хуст Ужгородской области попытались превратить синагогу в Дом культуры. Евреи окружили здание синагоги, двое суток выдерживали осаду, и власти согласились сохранить синагогу – при условии, что туда не будут пускать детей и молодежь.

В белорусских городах Витебске и Гомеле не было после войны синагог; не было их и в Гродно, где в начале 1930-х годов насчитали 42 молитвенных дома. В 1958 году отобрали здание синагоги в Барановичах – там разместилось местное управление КГБ. Через год закрыли синагогу в Минске, и евреи стали молиться в деревянном доме на окраине города. Тогда же ликвидировали синагоги в Могилеве и Бресте, а через несколько лет – последний молельный дом в Пинске.

В 1959–1960 годах не стало синагог в городах Бельцы и Фалешты, в Молдавии оставалась лишь действующая синагога в Кишиневе. Однажды милиция обнаружила в Бельцах подпольный "миньян" – верующих привели на городскую площадь, где их публично осудили местные комсомольцы.

В 1959 году закрыли синагоги в Воронеже и Томске, в 1962 году – в Свердловске (Екатеринбурге) и Казани, в 1963 – в Грозном; во многих городах РСФСР со значительным еврейским населением не было молитвенных домов. В Риге ликвидировали одну из двух действовавших синагог, в Каунасе в 1962 году закрыли последнюю синагогу. В первые послевоенные годы власти разрешили открыть синагоги в Житомире, Жмеринке, Иркутске, Кировограде, Коростене; в 1957–1963 годах эти синагоги ликвидировали – также по распоряжению властей.

К 1965 году в СССР было закрыто не менее 50 синагог; в стране оставалось примерно 70 разрешенных молитвенных домов, почти половина которых находилась на Кавказе и в Средней Азии.

Исраэль Пинский (Москва):

"В начале шестидесятых годов Шнеер Пинский, мой отец, вышел на пенсию и целиком посвятил себя преподаванию… Шли годы, старились и уходили из жизни шойхеты, раввины. Постепенно отцу пришлось брать на себя и эту работу: если его просили, он резал кур, проверял и реставрировал тфилин, и всё это совершенно бесплатно…

На "фарбренгены" в наш дом сходились десятки людей. Бывало так, что люди не знали, где будет "фарбренген", наугад шли к Шнееру Пинскому – и никогда не ошибались адресом".

6

В годы войны исчезли или были разрушены многие еврейские кладбища – завалены ограды, разбиты памятники; через кладбища прокладывали дороги, там пасли скот и устраивали места для свалок; кое-где вымостили улицы плитами с еврейских могил, окрестные жители использовали эти плиты для всевозможных бытовых нужд.

Нацисты уничтожили почти всё еврейское население Украины, Белоруссии, Молдавии и Прибалтики; во многих городках и местечках некому было приходить на кладбища и следить за их сохранностью. Там же, где вновь поселились евреи, они старались сохранить могилы разных времен; уважение к местам погребения – древняя еврейская традиция, а потому разрушение кладбищ воспринималось чрезвычайно болезненно.

В 1947 году старое еврейское кладбище Днепропетровска отвели "под индивидуальную застройку старшим офицерам в отставке". Через два года снесли еврейское кладбище в Харькове "вместе с могилами и памятниками наших родственников: Резника Павла Моисеевича, Цейнера Соломона Александровича, Цейнера Александра Моисеевича и других…", – на месте кладбища разбили Парк культуры.

В 1949 году в Москву сообщили, что в городе Прокопьевске Кемеровской области выделили "земельный участок под еврейское кладбище" и "выгородили от русского кладбища железной оградой". Уволили еврея, работника горисполкома, разрешившего создание еврейского кладбища, молитвенный дом отобрали, и евреям пришлось собираться для молитв на частных квартирах. (В том же году в Прокопьевске конфисковали молитвенный дом местной мусульманской общины.) В 1951 году в Томске ликвидировали захоронения на старом еврейском кладбище и застроили территорию; подобное случилось и в Горьком (Нижнем Новгороде).

Во многих городах уже не оставалось мест на еврейских кладбищах, не было и прохода между могил – камень налезал на камень, ограда на ограду, но власти не выделяли участки земли под новые захоронения и требовали погребать на "смешанных" кладбищах. В годы правления Хрущева – одновременно с антирелигиозной кампанией – началось уничтожение еврейских кладбищ, судьба которых зависела от планов городских архитекторов и решений местных руководителей.

В 1950-х годах на месте старого еврейского кладбища в Гродно построили стадион; останки захороненных вывезли, надгробные плиты исчезли – прошел слух, что они пошли на постамент памятника Ленину. В 1959 году снесли старое еврейское кладбище в Кишиневе, на его месте разбили затем сквер; разрушили кладбище в Бендерах – памятники с могил использовали для строительных работ.

В начале 1960-х годов уничтожили кладбища в Новгороде и Ивано-Франковске. Ликвидировали Лукьяновское еврейское кладбище в Киеве. В Остроге на Украине не стало старинного еврейского кладбища; больные психиатрической больницы, солдаты и добровольцы разбили памятники на мелкие осколки, которые пошли на мощение дорожек. На старом еврейском кладбище Пинска выстроили жилые дома; кладбище в Ровно превратили в парк, по которому гуляли влюбленные и мамы с колясками.

В 1961 году ликвидировали в Вильнюсе Зареченское еврейское кладбище, где погребали с первой половины 19 века. Немногие захоронения перенесли на другое кладбище, часть надгробий передали похоронной конторе для изготовления новых памятников, остальные использовали как строительный материал. В 1963 году распахали старое еврейское кладбище в Каунасе – евреям выделили отдельный участок на общем кладбище.

На Старом еврейском кладбище Риги хоронили узников гетто, умерших и расстрелянных. В 1960-е годы надгробные камни отправили на переработку‚ кладбище сравняли с землей; не сохранили – несмотря на просьбы – даже фрагмент кладбищенской стены со следами пуль‚ у которой казнили евреев, а на месте захоронений создали Парк коммунистических бригад.

Уничтожение кладбищ продолжалось и в последующие времена. В 1970-е годы ликвидировали в Одессе еврейское кладбище, существовавшее с конца 18 века; там были похоронены писатель Менделе Мойхер-Сфорим, поэт Семен Фруг, религиозные и общественные деятели (исчезли также могилы бабушки, дедушки и дяди автора этих строк).

Время от времени неизвестные лица разбивали памятники на еврейских кладбищах, писали на них оскорбительные надписи, одна из которых гласила: "Мы начинаем с мертвых, но закончим живыми".

7

На кладбищах Украины сохранились кое-где могилы праведников; к ним приходили евреи, чтобы попросить помощи, заступничества, излечения от болезней.

Хасиды приезжали в Меджибож на могилу основателя хасидизма Баал Шем-Това. В Умани территория еврейского кладбища была застроена домами; осталась нетронутой могила рабби Нахмана, цадика из Брацлава, которую хасиды посещали регулярно, даже приезжали тайно из других стран. Приезжали они и в Гадяч неподалеку от Полтавы, на могилу Алтер ребе (Старого ребе) – рабби Шнеура Залмана, основателя движения Хабад.

В Бердичеве евреи приходили на кладбище с полуразрушенными надгробиями и молились возле могилы легендарного рабби Леви Ицхака, которого называли "заступником Израиля". С начала 19 века евреи шли к рабби с бедами своими и горем; недаром говорили в прошлом: "Когда вспоминают бердичевского раввина, смягчается строгость Небесного суда".

Из свидетельства конца 20 века (Житомирская область): "В километрах двадцати от Овруча есть селение Веледники. Там покоится прах цадика Исраэля Берла. К этой могиле приезжают сотни паломников с разных концов земли. Никто уже не помнит об этом человеке, о его биографии…"

Шаргород Винницкой области (из книги Ч. Е. Хоффмана "Красный штетл", конец 20 века):

"Многие евреи Шаргорода никогда не посещали молитвенный дом, но были другие аспекты традиционной жизни, которые свято соблюдались в городе… Любого еврея, даже если он был атеистом или коммунистом, хоронили рядом с братьями-евреями… Еврей-атеист не мог представить себе, что будет жить в вечности среди неевреев на их кладбище, окруженный крестами и другими христианскими символами. Еврей оставался евреем даже после смерти…

До конца 1970-х годов общественное мнение – семья, друзья и соседи – явно диктовало молодым: евреи должны жениться только на еврейках, еврейки должны выходить замуж за евреев. Мила Коган вспоминает: "Мама не позволяла мне даже смотреть на нееврейских парней. Мои родители сказали: только еврей, и всё. Если девушка выходила замуж за нееврея, это был позор для семьи, и все от нее отворачивались…"

Еврейская атмосфера, веками царившая в городе, частично происходила от почитания могил двух цадиков на старом кладбище, имена которых едва различимы на каменных надгробьях. Из поколения в поколение горожане помнили, что это могилы святых людей, но только один человек в городе утверждал, что знает их имена… – Реувен, сын Нафтали, и Шевах, сын Бенциона.

И евреи, и неевреи до сих пор ходят на могилы этих людей, чтобы помолиться о божественном заступничестве, облегчить свои беды и печали. Горожане продолжают верить в силу цадиков – даже те, чья религиозная вера давно ослабла.

Многие евреи говорили мне, что цадики с незапамятных времен защищают город от злой судьбы… Именно по этой причине не произошло массового истребления евреев Шаргорода во время Отечественной войны… не было и опустошительных погромов в Гражданскую войну…"

8

Меир Канторович – учитель еврейской гимназии в Каунасе – был арестован в 1941 году, провел в лагерях 8 лет, отправлен затем на пожизненную ссылку в отдаленное село в Казахстане, где оказался единственным евреем среди спецпереселенцев-немцев. Работал ночным сторожем, познал голод и болезни, после смерти Сталина преподавал немецкий и английский языки в местной школе.

С середины 1960-х годов Канторович начал исследовать библейские тексты, отправлял свои работы друзьям в Россию, а те переправляли их в Израиль. Еще при жизни Канторовича издали в Иерусалиме его анализ двух книг Библии, а посмертно – сборник трудов "Исследования Библии в советской неволе".

Меир Канторович умер в 1980 году – село Рузаевка, Казахстан. В краткой автобиографии он сообщил, что работал для "возвеличения Библии, которая является основой души нашей и нашего существования".

В послевоенные годы жил в Москве раввин Ицхак Красильщиков, составивший комментарии к сочинениям Рамбама и к Иерусалимскому Талмуду. В 1970-х годах его рукописи тайно вывезли из СССР и опубликовали в Иерусалиме.

В начале 1960 года в газете Казани "Советская Татария" напечатали фельетон о "религиозном фанатике" И. Зильбере. Из рассказов раввина Ицхака Зильбера:

"За публикацией фельетона последовало учительское собрание в школе. Оно… продолжалось с десяти утра до шести вечера, полный рабочий день… Выступающих было человек тридцать пять…

– О вас говорят, что вы верите в Бога. Это верно?

Я сказал:

– Да.

– Подумайте хорошенько. Товарищи, которые работали с вами столько лет и учились с вами в университете, надеются, что вы серьезно подумаете и не станете принимать ошибочных решений.

Я ответил, что верил, верю и буду верить.

Спрашивает Моисеев из райкома партии:

– А что вы станете делать, когда коммунизм будет построен?

Я сказал:

– Буду работать где угодно, но останусь верующим.

– Это невозможно. У Энгельса написано, что при коммунизме верующих не будет.

Я говорю:

– А я буду…

Наша русская соседка тетя Тося в те дни сказала мне:

– Если вы, Исаак Яковлевич, откажетесь от Бога, кто же тогда останется с Ним?.."

Перепись 1897 года насчитала в Российской империи (без учета Царства Польского) 5000 раввинов и 11 000 "служителей еврейского культа". В 1926 году 1300 евреев назвали свою профессию – раввин, а перепись 1959 года выявила в стране 75 раввинов (без учета Грузии и Средней Азии). На Украине оказалось 28 раввинов, в РСФСР и Молдавии – по 13, в Латвии – 10, в Белоруссии – ни одного (исследователи полагают, что в Грузии примерно 30 человек вписали в опросный лист: "род занятий" – "раввин").

***

В 1957 году умер раввин Московской хоральной синагоги Ш. Шлифер, его заменил раввин И. Левин (умер в 1971 году); Левина заменил раввин Я. Фишман. Раввином московской хасидской синагоги в Марьиной Роще был Н. Олевский (умер в 1966 году). Раввина Ленинградской синагоги А. Лубанова арестовали в 1950 году, после освобождения он вновь возглавил синагогу в Ленинграде (умер в 1973 году); в том же городе раввином хасидов "Хабада" был М. Эпштейн (в 1951 году сослан в Казахстан, в 1976 году переехал в Израиль – было ему тогда 101 год).

Первым главой иешивы при Московской синагоге стал раввин Ш. Шлифер, после его смерти – раввин И. Левин; преподавали в иешиве раввины Я. Калманзон, Х. Кац, Ш. Требник.

***

В 1958 году в ЦК партии Украины доложили, что из Чикаго приехал председатель Совета американо-советской дружбы, явился в киевскую синагогу и без согласования с соответствующими органами записал на магнитофон беседу с председателем религиозной общины. Последовало указание: "Записи разговоров на магнитофон членов иностранных делегаций с представителями религиозных общин недопустимы".

Запрет на выпечку мацы вызвал протесты во всем мире. В 1964 году власти позволили открыть при Московской синагоге пекарню для выпечки мацы, затем к этому подключились государственные пекарни столицы и других городов. "Сидур га-шалом" ("Молитвенник Мир. Молитвы на весь год") вторично переиздали в 1968 году – тираж 10 000 экземпляров.

***

Из "Еврейской энциклопедии" (издание начала 20 века): "Судьбы еврейских кладбищ составляли одну из наиболее трагических страниц в истории еврейского народа. Каждое нападение на евреев сопровождалось осквернением кладбищ и расхищением камней… Многие из камней впоследствии пошли на городские постройки… многие старинные кладбища почти целиком исчезли…"

В послевоенные годы уничтожили старое еврейское кладбище в городе Каховке на Украине. На его месте построили жилой поселок имени поэта-еврея М. Светлова, который написал текст популярной "Песни о Каховке".

На старом еврейском кладбище Витебска были похоронены отец и мать М. Шагала. Из свидетельства конца 20 века: "Рядом с могилами весной сажают картошку, а осенью собирают неплохой урожай. На кладбище пасут коз, а между могилами гоняют на мотоциклах…"

назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее