История
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Обострение арабо-еврейских отношений.
Арабские беспорядки 1929 года
1
Ж. и Ж. Таро, французские журналисты, из книги "В будущем году в Иерусалиме" (Стена Плача, 1920-е годы):
"Как я пришел туда? Право не знаю. Никто меня не привел. Я брел, как слепой, ощупью, из улочки в улочку. Казалось уже, что заблудился между каменными стенами, поверх которых доносился запах нечистот, когда на повороте этого коридора… понял по гулу голосов, что эта смрадная тропинка ведет к легендарной стене, куда многие миллионы еврейских душ стремятся в своих мечтах.
Вот она – стена, великая скорбь, плач Израиля. Вот и… узкое пространство, где движется толпа, между большой стеной и другой, маленькой, сложенной из булыжников и грязи, как та, вдоль которой я только что шел. А самая эта стена, состоящая из огромных камней, нагроможденных друг на друга… эта неприступная громада, устоявшая против всех бедствий, которые издревле угнетали Иерусалим, – довольно точно характеризует отвлеченность, простоту, наготу и силу израильской религии…
При входе женщины в пестрых шалях, с платками на головах тихо причитают. Некоторые, всхлипывая, проводят по стене старыми своими руками, медленно лаская ее. Молодая девушка плачет жаркими слезами, опустив на камень, как на подушку, свое разгоряченное лицо… Дети, которым передается скорбь матерей и сестер, тоже заливаются слезами. А подальше, закутанные в свои таллесы, склонив над книгами бороды и носы, мужчины… наклоняются, выпрямляются, действуют локтями, чтобы приблизиться к стене, прикоснуться лбом и руками, молиться поближе к ней.
Я чувствую контраст между древними молитвами, которые будут еще долго жить, и этими старцами, которые завтра, сегодня, быть может, навеки уснут в долине Иосафата. Но и они вечны на свой лад. Они сменили других старцев, молившихся здесь, и другие, такие же старцы, придут в свою очередь им на смену…
Я совершенно не понимаю молитв, которые раздаются вокруг меня… но мне кажется, что их смысл примерно таков: "Две тысячи лет верности, две тысячи лет любви, доверия, взывания к этим камням, всегда отвечавшим только молчанием, две тысячи лет – это чего-нибудь да стоит! Посмотри, наши сердца всё те же! Наши помыслы неизменно возвращаются к этому месту… Мы скорбим о том, что отлучены от дома, где поклонялись Тебе. Плача и стеная, мы молим Тебя возвратить нам его поскорее! Ради Твоего разрушенного Храма… находимся мы здесь и плачем…"
Я иду обратно, проталкиваясь сквозь густую толпу плакальщиков. Одна из нищенок, сидя на корточках, предлагает мне букетик из двух цветков жасмина и нескольких травинок, сорванных со стены. Я хочу дать ей немного мелочи. Она отказывается. Сегодня суббота, а по субботам евреям нельзя ни давать, ни принимать деньги. Нищие в этот день становятся дарителями и предлагают прохожим цветы…"
2
В 1928 году лорд Плумер ушел с поста верховного комиссара. Это был сторонник сильной власти и законности; за время его правления не произошло крупных беспорядков, а потому у оптимистов появились надежды‚ что арабы примирятся с неизбежным и согласятся на создание еврейского Национального очага на этой земле. Верховным комиссаром Палестины стал сэр Д. Ченслер, как его аттестовали – "серый и посредственный колониальный чиновник". Арабские лидеры почувствовали слабость нового руководителя и решили этим воспользоваться. Всё началось с незначительного‚ казалось бы‚ эпизода‚ – но как часто самые устрашающие события в мире начинались с незначительного и второстепенного.
Следует напомнить: мандат на управление Палестиной обязывал англичан сохранять права всех религий на их святые места и соблюдать положение‚ существовавшее при прежнем правлении. Турки неоднократно подтверждали право евреев приходить к Стене Плача и молиться там в любое время, однако им запрещали приносить свитки Торы, стулья и скамейки. Так оно продолжалось и при англичанах: евреи молились в узком коридоре длиной 22 метра и шириной три метра между Стеной Плача и бетонным забором, возведенным для ограничения этого пространства; несмотря на запрет, они устанавливали там перегородку, чтобы по еврейской традиции отделять мужчин от женщин во время молитвы.
Современник свидетельствовал: "У каждого еврея, который побывал у этого священного места… щемило сердце при виде жалкого состояния, в котором оно находилось, от окружавшей его грязи, вони и нищеты жителей соседнего арабского квартала… Еврей испытывал немало унижений во время молитвы, поскольку площадка у Стены служила проходным двором для жителей квартала, проводивших по ней своих ослов даже в дни еврейских праздников, когда сотни людей собирались для молитвы".
23 сентября 1928 года – накануне Судного дня – евреи молились у Стены Плача. Британский чиновник заметил перегородку из деревянных планок и куска ткани возле Стены и спросил у арабских шейхов‚ "замечали ли они прежде эту ширму". Очевидец того события‚ полицейский офицер‚ рассказывал впоследствии: "Хитрые старики… немедленно изобразили благородное негодование и установку перегородки признали покушением евреев на мусульманские святыни". (Мусульмане считают площадь перед Стеной Плача священным местом; по их верованиям, пророк Мухаммед прилетел туда из Мекки на коне Бураке, и прежде чем вознестись на небо, привязал своего коня к скобе, вделанной в стену, – потому мусульмане называют это место аль-Бурак.)
Назавтра был Йом-Кипур‚ день поста и молитв. Сотни евреев собрались у Стены Плача‚ но неожиданно появились полицейские‚ прервали их молитву и, несмотря на протесты, унесли перегородку. Действия полиции в Судный день вызвали возмущение евреев; арабы предприняли в ответ свои действия‚ и этого оказалось достаточно. "К фитилю поднесли спичку. Этой несчастной перегородке суждено было послужить исходной точкой длительной и кровавой междоусобицы".
3
В то время высшим религиозным руководителем палестинских арабов был муфтий Хадж Амин аль-Хусейни, который считал террор основным средством для достижения арабских требований. Чиновники британской администрации доверяли муфтию‚ и современник отметил: "Англичане самым поразительным образом заблуждались относительно характера муфтия‚ и это заблуждение длилось много лет... Он обладал поразительным обаянием... Невозможно было не поверить в его искренность. Несмотря на небольшой рост и хрупкое сложение‚ он отличался врожденным достоинством и привлекательной внешностью... Никогда не жестикулировал‚ не повышал голоса… Эпитет "кровожадный" в приложении к нему, казалось‚ был невозможен".
После инцидента у Стены Плача иерусалимский муфтий развернул антиеврейскую кампанию. Арабские газеты сообщали читателям, что евреи собираются завладеть мусульманскими святынями и взамен мечети аль-Акса построить Храм царя Соломона; о том же заговорили проповедники в мечетях‚ и по всей Палестине были созданы Комитеты защиты площади аль-Бурак. Мусульмане начали устраивать шумные молитвенные церемонии под звуки барабанов и музыкальных инструментов – в тот момент, когда евреи приходили на молитву к Стене Плача. В ответ на эти действия появились еврейские Комитеты в защиту Стены Плача‚ которые возглавил историк Й. Клаузнер, и самые решительные уже призывали к проведению массовых демонстраций.
В июне 1929 года подало в отставку правительство консерваторов, и к власти пришли лейбористы во главе с премьер-министром Р. Мак-Дональдом. Новое правительство не имело никакого отношения к Декларации Бальфура‚ которую приняли и поддерживали консерваторы; министр по делам колоний лорд Пасфилд питал явную антипатию к сионистам – это подтолкнуло иерусалимского муфтия к решительным действиям‚ и события невозможно было остановить.
15 августа 1929 года – в Тиша б-ав, день национального еврейского траура – состоялась с разрешения властей демонстрация молодежи Бейтара. Они подняли у Стены Плача национальный флаг и после короткого митинга вышли через Яффские ворота‚ скандируя: "Стена Плача – наша!" На другой день прошла ответная демонстрация арабов. Они кричали: "Долой сионизм! Аллах велик! Закон Мухаммеда осуществляется мечом!", а затем сожгли еврейские молитвенники и записки с пожеланиями‚ которые евреи закладывали в щели между камнями Стены Плача.
Не прошло и двух дней‚ как в Иерусалиме случилось еще одно событие: во время игры в футбол еврейский юноша забросил мяч в арабский двор; началась уличная драка, юноше проломили голову‚ и вскоре он умер. После его похорон евреи устроили шумную демонстрацию у Стены Плача‚ и волна прежних, самых невероятных слухов прокатилась среди арабов, будто евреи готовятся разрушить мечеть аль-Акса и захватить весь город. Заговорили о джихаде – священной войне против неверных и призвали всех собраться в Иерусалиме‚ чтобы выступить на защиту ислама.
Атмосфера накалялась; многие уже понимали‚ что столкновения не избежать‚ и Хагана собрала в Иерусалиме своих бойцов. Они отправлялись по ночам на охрану наиболее уязвимых мест, утром шли на работу‚ а несколько человек оставались на наблюдательных постах. За пару дней до начала беспорядков приехал командир Хаганы Йосеф Гехт, чтобы руководить обороной города. Создали "летучий отряд"‚ чтобы посылать его в места наибольшей опасности; в Старый город отправили 50 бойцов и передали им самое лучшее оружие‚ которым располагали, – эти бойцы охраняли еврейский квартал‚ а один из них‚ переодевшись в арабские одежды‚ ходил на Храмовую гору и прислушивался к разговорам арабов.
Из свидетельства очевидца (1929 год): "Самое раннее мое воспоминание: широкая терраса и ступени, ведущие на немощеную улицу; мужчины с палками, которыми женщины помешивали белье в кипящей воде. Возле стены куча камней – "оружие обороны". И жуткая атмосфера тягостного ожидания, ощутимая даже мной, четырехлетним ребенком. Эта картина врезалась в мою память навечно".
4
Рано утром в пятницу‚ 23 августа 1929 года, в Иерусалиме появились феллахи из окрестных деревень. Обычно – в день молитвы на Храмовой горе – их сопровождали жены и дети‚ но на этот раз пришли только мужчины с ножами, кинжалами и дубинками. Начальник полиции пошел к иерусалимскому муфтию, но тот его успокоил: "Беспокоиться совершенно нечего". В то же утро муфтий произнес речь в мечети аль-Акса, и хотя в ней не было прямого призыва к погрому, толпа высыпала после молитвы из мечети и бросилась бить евреев. "Трудно поверить, – отметил современник, – что этот внезапный взрыв ярости не был спланирован заранее".
Одна группа с криками: "Режь евреев!" направилась к Яффским воротам. Там стояли полицейские‚ и одного залпа в воздух было бы достаточно‚ чтобы всех разогнать, однако полиция бездействовала; несколько евреев были избиты‚ ранены ножами‚ а двух братьев убили на глазах у блюстителей порядка. Лишь через два часа после этого полицейские начали стрелять‚ и погромщики тут же исчезли.
Другая толпа вышла из Старого города через Дамасские ворота, кинулась к еврейскому кварталу Меа-Шеарим, но неожиданно появилась машина с бойцами "летучего отряда". Они открыли огонь из пистолетов, бросили гранаты: двое погромщиков были убиты‚ несколько ранены‚ а остальные побежали обратно. На их пути оказался еврейский квартал выходцев из Грузии; арабы разгромили их синагогу и убили Элиягу Сасона, который пытался спасти свитки Торы. Затем толпа вернулась в Старый город и ворвалась в дом‚ где жили евреи: четыре человека погибли‚ среди них женщина и ребенок‚ имущество разграбили – и это было лишь начало.
У полиции недоставало сил‚ чтобы защищать весь Иерусалим‚ да и малочисленные группы самообороны были плохо вооружены – пара пистолетов‚ десяток патронов‚ несколько самодельных гранат. Начальник полиции попросил британских граждан прийти на помощь; более 150 англичан записались добровольцами и получили оружие; среди них были студенты из Оксфорда‚ что приехали на экскурсию и стали на время полицейскими. Выдали оружие и евреям – британским подданным‚ но арабские лидеры заявили протест‚ и их разоружили; более того‚ англичане арестовывали еврейских бойцов‚ если захватывали их с оружием в руках.
В первый день беспорядков командование Хаганы прислало из Тель-Авива пулемет‚ который установили на машину и спрятали в гараже в центре города. Эта машина приезжала в окраинный район Иерусалима‚ подвергавшийся нападению‚ делала пару очередей из пулемета‚ приводила в ужас погромщиков и немедленно исчезала. Полиция кидалась искать таинственный автомобиль‚ но найти так и не смогла‚ а психологический эффект его появления был огромен.
Пять бойцов самообороны расположились в квартале Бейт га-Керем‚ а наблюдатель сидел на крыше высокого дома и оглядывал окрестности; у каждого из них был пистолет и два десятка патронов. 23 августа наблюдатель сообщил‚ что арабы вышли из деревни Дир-Ясин и направились в еврейский квартал Гиват-Шауль. Бойцы выбежали на шоссе‚ остановили рейсовый автобус и приказали водителю везти их в тот квартал; они залегли за каменными оградами‚ открыли огонь из пистолетов и отогнали толпу. Назавтра арабы снова попытались прорваться‚ но пришли на помощь студенты из Оксфорда, и Гиват-Шауль удалось отстоять.
У защитников кибуца Рамат-Рахель была одна винтовка‚ охотничье ружье‚ несколько пистолетов и ручная граната. В ночь с пятницы на субботу бойцы отбивались до тех пор‚ пока не кончились патроны; затем они ушли из кибуца‚ а наутро туда ворвались арабы и всё разрушили. Там же, на юге Иерусалима, арабы попытались захватить еврейский квартал Макор-Хаим. Шесть бойцов отбили две атаки‚ а затем к ним пришло подкрепление – несколько студентов из Оксфорда. Арабы снова пошли в наступление‚ защитники квартала продержались до тех пор, пока не приехали английские бронемашины и разогнали нападавших стрельбой из пулеметов.
Арабы напали и на южный квартал Тальпиот, жителей которого пришлось эвакуировать. Среди них были профессор Й. Клаузнер и писатель Ш. Й. Агнон – будущий нобелевский лауреат, который ушел из дома "в домашних тапочках, прихватив с собой лишь чемоданчик с рукописями". Вернувшись обратно, Агнон сообщил жене: "Дом разграблен, и всё, что они не сумели унести, разбито… Но, с Божьей помощью, мы начнем всё сызнова. Не отчаивайся и не принимай близко к сердцу. В такое время мы должны быть счастливы, что остались в живых".
На севере Иерусалима‚ в квартале Сангедрия‚ ожидали нападения пять юношей и девушка: у каждого было по пистолету и одна ручная граната на всех. Арабы из деревни Лифта попытались захватить Сангедрию‚ но их отогнали стрельбой из пистолетов. К вечеру пришло пополнение – 25 бойцов: они вырыли траншеи, обложили их камнями и жестянками с песком. Наутро около ста человек пошли в наступление. Атаку отбили‚ но арабы не успокоились, снова попытались ворваться в Санедрию‚ а через нее в Бухарский квартал, однако им это не удалось.
Погромы приняли такие размеры‚ что из Египта прислали 600 английских солдат и роту бронемашин. Армия установила контроль над Иерусалимом‚ но беспорядки перекинулись на прибрежную равнину‚ на Галилею и Изреэльскую долину. Повсюду появлялись подстрекатели‚ призывая арабов убивать евреев и грабить их имущество‚ – охотнее всего они нападали на небольшие‚ стоявшие в отдалении еврейские поселения.
5
Неподалеку от Иерусалима‚ возле дороги на Тель-Авив‚ располагалось (и располагается теперь) поселение Моца; евреи жили там десятки лет и прекрасно ладили со своими арабскими соседями. 24 августа арабы из окрестных деревень ворвались в окраинное строение Моцы‚ убили тех‚ кто не успел убежать‚ и подожгли дом. Затем приехали полицейские на бронированных автомобилях, вывезли жителей Моцы, но несколько человек остались в одном из зданий и защитили его. Остальные дома погромщики разграбили и даже срубили кипарис, который Т. Герцль посадил в 1898 году.
В ночь на субботу арабы напали на Хартув к западу от Иерусалима; его жители‚ не имея возможности защищаться‚ уехали в Тель-Авив‚ толпа разграбила и разрушила поселение. (Вскорое жители Хартува вернулись обратно и заново отстроили свои дома, "чтобы с достоинством нести невзгоды".) Затем подошла очередь Кфар-Урии‚ расположенной поблизости; шейх соседней деревни приютил у себя несколько семей‚ а погромщики разграбили Кфар-Урию и сожгли все дома.
В поселении Хулда было 16 мужчин‚ две женщины и двое детей; на помощь к ним приехали бойцы самообороны, укрепили заграждения и вырыли траншеи. Сотни арабов осадили Хулду со всех сторон; с собой они привели ослов и верблюдов‚ чтобы увозить награбленное. В понедельник вечером они подожгли сараи и при свете пожара начали осаду двухэтажного дома‚ в котором собрались жители Хулды. Несмотря на ружейный огонь защитников‚ сразу же начался грабеж: уводили коров и лошадей‚ ловили кур в курятниках, – десятки арабов были убиты и ранены выстрелами из дома.
Ночью пришли британские солдаты, и их командир потребовал‚ чтобы жители немедленно покинули поселение. Они пытались доказать‚ что Хулду можно отстоять‚ но англичанин считал‚ что потребуется не менее батальона солдат‚ чтобы противостоять толпам арабов. Евреи ушли из Хулды‚ арабы тут же разграбили поселение‚ сожгли и уничтожили его до основания. В Хулде был убит Эфраим Чижик, один из ее защитников (его сестра Сарра погибла вместе с Й. Трумпельдором при обороне Тель-Хая).
25 августа сотни арабов Яффы направились в ближайший еврейский квартал, покинутый жителями. Они застали там лишь извозчика с сыновьями‚ вывозивших вещи; извозчика убили‚ его сыновей ранили‚ но подоспели бойцы Хаганы, открыли стрельбу, и толпа в панике убежала. В тот же день группа бойцов поехала в арабский квартал Абу-Кабир‚ чтобы вывезти оттуда еврейских рабочих; огромная толпа напала на них – четыре человека погибли, пятеро были ранены. Погромщики пытались прорваться в кварталы Тель-Авива‚ но город удалось отстоять.
В Хайфе арабы нападали на евреев на улицах‚ грабили дома и магазины. Группа бойцов села в автобус, на большой скорости прорвалась в арабские улочки Нижнего города и стала обстреливать толпы‚ направлявшиеся на погром. Бойцы действовали так стремительно‚ что среди арабского населения распространились слухи‚ будто "три машины с вооруженными евреями ездят по городу и стреляют". Беспорядки в Хайфе продолжались несколько дней‚ а затем высадились на берег британские моряки и навели в городе порядок.
В первые дни погромов в Цфате было спокойно; арабы лишь объявили тредневную забастовку‚ но на улицы не вышли. К 29 августа беспорядки в стране прекратились; в Цфате ожидали прибытия солдат‚ и арабы решили напоследок устроить погром. Вечером того дня в еврейский квартал ворвалась толпа и убивала всех‚ кто попадался на ее пути. Нападение продолжалось двадцать минут – не больше; погромщики подожгли еврейский квартал‚ и сильный ветер раздул пожар. 18 евреев погибли в Цфате‚ 80 были ранены; в тот же вечер арабы захватили небольшое поселение Эйн-Зейтим возле Цфата и уничтожили его.
И. Алон: "В 1929 году, когда арабы напали на Кфар-Тавор, мне было 11 лет. Прежде чем занять боевой пост, отец отвел меня на чердак, оставил воду и еду, дал остро наточенный топор, убрал лестницу, чтобы меня не обнаружили, и сказал: "Жди, пока я вернусь". Это повторялось много раз; я сидел на чердаке и по звукам выстрелов старался представить себе ход боя… Отец возвращался на заре, снимал меня с чердака и радовался тому, что я хорошо спал, а я был счастлив видеть его живым. Наши побеждали, и мне не пришлось пускать в дело топор…"
6
Самый страшный погром произошел в Хевроне к югу от Иерусалима. В городе было тогда не более 800 евреев‚ и среди них учащиеся иешивы "Слободка", незадолго до этого приехавшие из Литвы. Евреи жили в Хевроне с давних времен, знали язык арабов, их обычаи и считали себя в безопасности‚ полагаясь на дружеские отношения с соседями. За несколько дней до погромов представители Хаганы предложили прислать защитников либо перевезти всех в Иерусалим, но старейшины общины посоветовались и решили‚ что им ничто не грозит.
23 августа в Хевроне появились подстрекатели из Иерусалима и рассказали о том, будто иерусалимские евреи избивают арабов. Местный шейх призвал толпу к ответным действиям‚ и сразу же начали бить стекла в еврейских домах‚ ворвались в здание иешивы и убили Шмуэля Розенхольца, который изучал Тору. Наутро арабы снова собрались на улицах города; к ним присоединились феллахи из окрестных деревень, огромная толпа шла из дома в дом и убивала всех подряд, включая стариков, женщин и годовалых младенцев. Начальник полиции застрелил двух погромщиков‚ но его забросали камнями‚ а арабы-полицейские стреляли в воздух‚ чтобы не попасть по своим.
Погромщики подожгли в Хевроне синагогу "Хадаса" и многие еврейские дома; люди прятались в подвалах и сараях, а кое-где и у соседей-арабов; начальник полиции и единственный еврей-полицейский пытались сдержать толпу и убили еще несколько погромщиков. 59 евреев погибли в Хевроне‚ семь человек умерли затем от ран, десятки были искалечены; оставшихся в живых собрали в полицейском участке, среди них находились вдовы и сироты‚ только что потерявшие своих близких, – за ними приехали автомашины и увезли всех в Иерусалим.
Когда беспорядки утихли‚ англичане подсчитали жертвы: по официальным данным погибли в Палестине 133 еврея‚ 339 были ранены; потери погромщиков составили 116 человек убитыми и 232 ранеными; еврейское население покинуло Бейт-Шеан, Кесарию, Газу, и современник свидетельствовал по окончании тех событий:
"После того‚ как отгремела буря и арабы разошлись по домам‚ а многие евреи остались навеки в земле наших кладбищ‚ стало ясно‚ что наступил конец целой эпохи. До сих пор наша повседневная жизнь была заполнена мелкими радостями и печалями: в яффский порт прибыл еще один пароход с эмигрантами‚ новое поселение поднимает целину в долине‚ поднялись к небу трубы новой фабрики в Хайфе‚ в Тель-Авиве возводят еще одно здание. И наряду с этим – нет работы‚ нет денег‚ постоянная нехватка фондов на общественные нужды. Ну так что ж!… Мы верили‚ что этот долгий‚ трудный путь когда-нибудь да придет к концу. Мы не торопились. Время работало на нас.
Теперь же... арабская проблема вышла за рамки дискуссий‚ которые заполняли колонки газет... Проблема сосуществования с нашими соседями превращалась в проблему нашего существования... Прежняя непоколебимая и наивная вера‚ что… англичане помогут нам в наших трудностях‚ отошла в область утраченных иллюзий. Хагана – подпольная‚ тогда еще примитивная организация‚ которая спасла нас от полного уничтожения во время августовских событий‚ перестала быть делом любителей. Орудие защиты превратилось в национальную ценность".
В 1929 году арабы убили в Моце Арье Маклефа, его жену и троих детей. Остались в живых восемнадцатилетний Хаим Маклеф и девятилетний Мордехай, показания которого на суде потрясли слушателей. Хаим, Мордехай и их соседи опознали убийц, однако суд оправдал их "за недостаточностью улик". В апреле 1948 году, во время Войны за независимость, бойцы Хаганы захватили Хайфу; командовал отрядом Мордехай Маклеф – с 1952 года начальник Генерального штаба Армии обороны Израиля.
***
После гибели евреев Хеврона очевидцы заговорили о том, что погромщики глумились над своими жертвами и убивали их с изощренной жестокостью. Чтобы опровергнуть эти слухи, британская администрация создала комиссию из английских, арабских и еврейских врачей. Вскрыли могилы в Хевроне, и после осмотра тел комиссия заключила, что не было никакого надругательства над жертвами. Врачи-евреи добавили к этому: "Не доказано, что не было надругательства, но тела находятся в таком состоянии, когда невозможно определить это с достаточной точностью".
На другой день в редакцию газеты "Давар" пришел рабочий, вскрывавший могилы, и сообщил, что тела погибших еще не подверглись распаду, а потому он увидел на них следы жестоких издевательств. В первой вскрытой могиле оказались трое кастрированных, одна жертва с проломленной головой, две отрубленные руки, на большинстве тел – глубокие раны. На другой день газета "Давар" опубликовала статью под заголовком: "Были ли надругательства в Хевроне?" – с описанием того, что увидел рабочий при вскрытии могил.
***
Из Большой советской энциклопедии (1-е издание). Том 24: "В 1929 году вспыхнуло всенародное восстание арабов против англо-сионистского господства… Английский империализм совместно с сионистами-фашистами подавил восстание, в котором погибло несколько сот человек". Том 43: "В августе 1929 года… английский империализм, следуя традиционной политике разжигания национальной розни, пытался спровоцировать ряд еврейских погромов. Но арабские народные массы не поддались на провокацию. За редкими исключениями, трудящиеся евреи не пострадали от выступлений, направленных исключительно против крупных сионистских колонизаторов и английских империалистов".
***
1929 год. Берл Кацнельсон, один из идеологов рабочего движения, говорил в своем выступлении: "Перед нами нет другого пути, как стать силой, накопить силы, и нам это доступно. Силы растут не только в благоприятных условиях; наши силы выросли в тяжелое время. Беспорядки в стране стали для нас школой, жестокой, но полезной… Мы должны готовиться к длительной борьбе. Необходимо, чтобы арабы и англичане почувствовали, что здесь имеется сила, которая не позволить себя сломать… У того, кто сгибается под первыми ударами, нет надежды".
***
В 1931 году 35 еврейских семей вернулись в Хеврон, однако в 1936 году, после начала арабского восстания, англичане вывезли их в Иерусалим‚ и после этого в Хевроне – старейшем еврейском городе времен патриархов – не осталось ни одного еврея. Так продолжалось до 1967 года; после Шестидневной войны евреи снова вернулись в Хеврон, основали там еврейский квартал и выстроили неподалеку город Кирьят-Арба.
назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее