ОЧЕРК ТРИДЦАТЬ ВОСЬМОЙ

Образование Союза русского народа. Первая Дума. Погром в Белостоке. Вторая Дума. Массовое бегство евреев из России.

1

Манифест семнадцатого октября 1905 года не принес успокоения. С отменой цензуры появились во множестве газеты революционных партий‚ на страницах которых призывали к дальнейшей борьбе‚ вплоть до вооруженного восстания; о том же говорили и на многолюдных митингах‚ пользуясь обретенной свободой слова. В Финляндии началась всеобщая забастовка, в Царстве Польском – массовые демонстрации с требованием независимости; бунтовали матросы в Кронштадте и солдаты во Владивостоке; на крейсере "Очаков" подняли красный флаг‚ и руководитель восстания лейтенант Н. Шмидт телеграфировал в Петербург‚ что Черноморский флот "отказывает в повиновении правительству". В декабре 1905 года в Москве шли бои на баррикадах; войска подавили восстание‚ и за десять дней борьбы погибло более тысячи человек.

В такой обстановке началась подготовка к выборам в первую Государственную Думу. В тайной типографии департамента полиции печатали прокламации с призывом бойкотировать еврейских кандидатов; печатали их и в типографии петербургского градоначальника – "с дозволения цензуры"‚ а также в штабе Одесского военного округа. В Царстве Польском нарастала кампания против еврейского населения‚ которому русское правительство "несправедливо дало одинаковые избирательные права с поляками‚ истинными хозяевами этой земли". Евреям открыто грозили за их "дерзкое намерение" выдвинуть своих кандидатов и предупреждали в многочисленных прокламациях: "Если из-за вас не одержат победы на выборах истинные сыны нашей родины‚ а пройдут наши жиды или ожидовевшие поляки... тогда вам придется пожалеть‚ что вы вовремя не опомнились". Запугивание дало результаты‚ и от миллионного еврейского населения Царства Польского в первую Думу не прошел ни один депутат-еврей.

В то время создавалась в стране новая политическая организация с явно выраженной антисемитской программой – Союз русского народа. В ноябре 1905 года в Петербурге проходил его учредительный митинг; основателями Союза были врач А. Дубровин и чиновник В. Пуришкевич; присутствовали на митинге и вдохновители погрома в Кишиневе П. Крушеван и Г. Пронин. В газете писали: "Публика состояла‚ главным образом‚ из купцов‚ лабазников‚ приказчиков и дворников... Все речи были направлены исключительно против крамольников – евреев и прочих инородцев... Не обошлось и без инцидентов. Так‚ на трибуну взошел один крестьянин и едва успел сказать: "Не верьте им‚ они вас обманывают"‚ как тотчас же был схвачен и избит. Публика неистово кричала при этом: "Дайте нам его! Убьем!.." По правилам Союза его членами могли состоять лишь православные христиане‚ в отдельных случаях – протестанты и католики; в уставе было записано: "Евреи в члены Союза никогда допущены быть не могут, даже в том случае, если они примут христианство", – однако и тут не обошлось без исключений.

В конце декабря 1905 года Николай II принял депутацию Союза русского народа‚ и они попросили его: "Великий Государь‚ повели не давать евреям равноправия с нами‚ иначе они будут владычествовать над нами". Царь ответил: "Я подумаю" и согласился принять знаки принадлежности к Союзу – для себя и своего сына‚ наследника престола. "Объединяйтесь‚ русские люди‚ – сказал он. – Я рассчитываю на вас". Союз русского народа получил правительственную субсидию – два с половиной миллиона рублей‚ и С. Витте так охарактеризовал эту "партию бешеных юродивых": "На знамени их высокие слова "самодержавие‚ православие и народность"‚ а приемы и способы их действий архилживы‚ архибессовестны‚ архикровожадны. Ложь‚ коварство и убийство – это их стихия".

Союз русского народа издавал газету "Русское знамя" и выпускал брошюры‚ в которых восхваление самодержавия и отстаивание неприкосновенности крупной земельной собственности сочеталось с призывами к еврейским погромам. Деятельность Союза необычайно возросла в провинции при поощрении местной администрации. В Гомеле "Летучий отряд великих черносотенцев" предупреждал евреев‚ чтобы они не посмели избирать в Думу своих кандидатов: "в случае ослушания – беда". В Одессе писали в воззвании "К иудейскому народу": "Если дана Государем свобода‚ то вы не преувеличивайте этой свободы... Эта свобода дана русскому народу‚ а не вам! Вы как были рабами нашими‚ так и останетесь ими". Черносотенцы Одессы практически терроризировали город: с ножами‚ дубинками и револьверами они врывались в еврейские дома и магазины‚ угрожали‚ громили и безнаказанно избивали. В казармах распространяли прокламации с призывом бить евреев‚ и командир одесского гарнизона признался журналистам‚ что войска враждебно настроены против "жидов"‚ "рвутся в бой‚ и он‚ командующий войсками‚ не ручается за то‚ что не будет нового погрома".

Российские евреи надеялись‚ что будущая Государственная Дума предоставит им равноправие‚ и один из ораторов говорил на предвыборном собрании: "Мы идем в Думу не для того‚ чтобы угнетать других‚ а только для того‚ чтобы не угнетали нас". Но еврейское население не было единодушно в своих политических симпатиях: сионисты призывали участвовать в выборах‚ а Бунд – совместно с эсерами и социал-демократами – их бойкотировал. Союз для достижения полноправия евреев рассылал тысячи плакатов на русском языке и на идиш‚ чтобы ознакомить новичков-избирателей с процедурой выборов‚ и призывал поддерживать кандидатов от конституционно-демократической Партии народной свободы. Эта вновь созданная партия (общепринятое название – партия кадетов) выступала за конституционную и парламентскую монархию и требовала равноправия для еврейского населения Российской империи. Одним из основателей партии кадетов стал еврей – юрист М. Винавер, который утверждал, что "решение еврейского вопроса возможно только в рамках общерусской борьбы за свободу"; партию кадетов поддерживала еврейская интеллигенция‚ среди которой был популярен предвыборный лозунг – "не левее кадетов". На встрече с еврейскими деятелями глава правительства С. Витте призывал их отказаться от участия в российской политической деятельности: "Это не ваше дело, предоставьте это русским по крови и по гражданскому положению; не ваше дело нас учить, заботьтесь о себе". На это Винавер ответил: "Евреи должны поддерживать русских в борьбе за свободу и равенство".

Еврейская масса черты оседлости практически не разбиралась в отличиях одной партии от другой‚ но и она проявила огромный интерес к выборам в первую Думу. Очевидец писал из Подольской губернии: "Предвыборные собрания устраивались в синагогах... Синагоги были переполнены и не вмещали всех тех‚ которые желали присутствовать. Можно сказать‚ что всё местное население поголовно принимало участие в этих собраниях и жадно прислушивалось к речам... Больные чуть ли не на носилках доставлялись в избирательные собрания и подавали свой бюллетень". В выборах приняли участие более семидесяти процентов евреев с правом голоса; процент избирателей-христиан оказался меньше.

Выборы в Думу не были всеобщими‚ прямыми‚ равными и тайными. Они проходили отдельно по четырем куриям – городской‚ землевладельческой‚ крестьянской и рабочей‚ и голос одного землевладельца приравнивался к голосам трех горожан‚ пятнадцати крестьян и сорока пяти рабочих. На первом этапе избиратели голосовали за выборщиков‚ и в городах черты оседлости многими выборщиками оказались евреи. На втором этапе эти выборщики организовывали между собой коалиции для избрания из своего состава думских депутатов. В первую Государственную Думу прошли двенадцать депутатов-евреев‚ и пятеро из них были сионистами. Один из них – Шмарьягу Левин – сказал с думской трибуны: "Перед вами стоит депутат‚ который в прошлом году был выслан из Петербурга‚ когда он захотел остаться в столице на двадцать четыре часа‚ и который на точном основании закона будет выслан из Петербурга‚ как только сессия парламента закончится".

2

Двадцать седьмого апреля 1906 года в петербургских церквах зазвонили колокола‚ и Николай II торжественно открыл первое в истории России представительное учреждение‚ первый парламент – "в стране окровавленной‚ потрясенной"‚ как отметил П. Столыпин‚ новый министр внутренних дел. Кадеты провели в Думу самое большое количество депутатов; была в Думе и "трудовая группа"‚ были "автономисты" – представители поляков‚ литовцев и других народов‚ были социал-демократы‚ которые в последний момент решили не бойкотировать выборы; небольшое количество голосов получили и "октябристы" – новая умеренно-либеральная партия "Союз 17 октября". Эта партия выступала за всеобщее равенство‚ но затем в ней стали преобладать антисемитские настроения‚ и либералы покинули ее. Двенадцать депутатов-евреев объединились в общую еврейскую группу на базе Союза полноправия‚ а в Думе каждый из них мог примыкать к любой партии по своему усмотрению. Трое из них поддерживали "трудовую группу"‚ девять – партию кадетов.

Интерес к работе первой Государственной Думы был огромным. Повсюду с нетерпением ожидали газеты‚ чтобы прочитать отчет об очередном заседании и первые свободные речи в первом русском парламенте. Между правительством и либеральными думскими партиями существовали непримиримые разногласия‚ и в зале заседаний проходили бурные дебаты. Дочь П. Столыпина писала о выступлении своего отца: "Только в самом начале его речи всё было тихо‚ но вот понемногу на левых скамьях начинается движение и волнение‚ депутаты переглядываются‚ перешептываются. Потом говорят громче‚ лица краснеют‚ раздаются возгласы‚ прерывающие речь. Возгласы становятся всё громче‚ то и дело раздается "в отставку"‚ всё настойчивее звонит колокольчик председателя... Депутаты на левых скамьях встали‚ кричат что-то с искаженными‚ злобными лицами‚ свистят‚ стучат ногами и крышками пюпитров..."

Отчуждение помещичьих земель‚ политическая амнистия‚ отмена смертной казни – это были основные вопросы на повестке дня первой Думы. Однако у депутатов нашлось время и для обсуждения еврейской проблемы‚ и они единогласно потребовали установления "равенства всех без исключения перед законом". Думская комиссия стала разрабатывать проект закона о гражданском равенстве‚ но почти ничего не успела сделать – из-за кратковременного существования Думы.

В дни работы первой Государственной Думы разразился погром в Белостоке – с первого по третье июня 1906 года. Всё началось с убийства местного полицмейстера, в котором обвинили анархистов-евреев. Толпа громила‚ грабила и зверски убивала; в погроме принимали участие кондуктора трамваев‚ чиновники Государственного банка и лица‚ "причисляющие себя к интеллигенции". Группа евреев пыталась спастись в здании почты‚ но почтальоны вытолкали их на улицу в руки толпы. Солдаты местного гарнизона обстреливали еврейские дома и прицельно стреляли по евреям на улицах; после выстрелов солдаты расступались и пропускали громил на очищенную залпами территорию. Еврейская самооборона – в основном подростки – отстояла несколько кварталов‚ и солдаты не решались приблизиться к ним без прикрытия артиллерии. Ночью пожарные подбирали раненых и убитых‚ укладывали их на телеги и отвозили в еврейскую больницу: "разможженные черепа‚ перерезанные горла‚ перерубленные ноги‚ раздробленные челюсти‚ вытекшие глаза‚ дыры в животе от солдатского штыка..." У одного старика на его глазах убили троих сыновей‚ у другого – двух дочерей‚ а третью дочь с двумя детьми он откупил у громил за один рубль восемьдесят копеек. Маленькие дети из окна чердака видели‚ как убивали их отца и брата‚ добивали дубинами мать и сестру: при виде этого одна из девочек сошла с ума. Корреспондент передавал из Белостока: "В погребах и на чердаках прятались люди‚ не двигаясь‚ боясь шелохнуться... Есть было нечего – и все голодали. Только самая маленькая девочка на второй день начала с голода плакать... рискуя привлечь этим внимание громил. Ее мать обшарила весь погреб: нет ни крошки. Вдруг‚ "к счастью"‚ в мышеловке нашелся прикрепленный для мышей кусочек булки. Этот кусочек раскрошили для девочки‚ и она успокоилась..."

Специальный корреспондент газеты "Хроника еврейской жизни" сообщал по пути в Белосток: "Призраки погрома начинают веять уже по дороге. Вагоны наполовину пусты. При каждой остановке поезда евреи с бледными от страха лицами бросаются к окнам и осторожно‚ словно крадучись‚ выглядывают тревожно на платформу: нет ли хулиганов? не бьют ли уже на этой платформе?.. В Гродно на вокзале творится нечто ужасное. Зловещие признаки предвещают погром на завтра... Сотни еврейских семейств‚ приехавших в Гродно‚ спасаясь от белостокского погрома‚ мечутся по платформе‚ не зная‚ что предпринять‚ куда бежать... Вдруг начинают раздаваться какие-то странные‚ короткие‚ отрывистые звуки: девушка лет пятнадцати забилась в истерике. И под эти странные звуки не то смеха‚ не то рыданий поезд трогается и мчится дальше".

В официальном отчете местной полиции евреев назвали виновниками погрома: они бросили бомбу в религиозную процессию‚ убили ксендза‚ ранили православного священника‚ обстреляли почту и казначейство‚ – но градоначальник опроверг эти сообщения‚ да и корреспонденты сообщали в газеты‚ что выстрелы во время следования религиозной процессии "были сделаны провокаторами". Погибло в Белостоке более семидесяти евреев‚ восемьдесят ранено; разгромлены еврейские фабрики‚ магазины и квартиры. После погрома военные власти признали "поведение войск примерным" и объявили благодарность солдатам белостокского гарнизона за подавление беспорядков.

Государственная Дума послала в Белосток парламентскую комиссию из трех депутатов. Они опросили десятки свидетелей и на основании собранных данных пришли к выводу‚ что погром был подготовлен заранее‚ полиция проявляла нескрываемую вражду к евреям‚ а войска расстреливали еврейское население‚ в том числе женщин и детей – под видом усмирения революционеров. Комиссия определила однозначно: "Если бы войск не было‚ не было бы и погрома". С думской трибуны депутат М. Винавер выступал от имени "одной из самых истерзанных национальностей"; депутат М. Ковалевский говорил: "Дело идет о более важном‚ нежели выражение чувства возмущения! Дело идет о достоинстве и чести нашей родины!"; депутат Ф. Родичев: "Нам грозит разложение. Или прекратятся позорища и распад‚ или Россия перестанет существовать"; депутат С. Урусов: опасность погромов "не исчезнет‚ пока на дела управления и на судьбы страны будут оказывать влияние люди‚ по воспитанию – вахмистры и городовые‚ а по убеждениям – погромщики". Впервые в истории России‚ с трибуны Государственной Думы депутаты во всеуслышание заявили‚ что ответственность за погромы ложится целиком на местную и центральную власть; они потребовали "предания суду всех ответственных должностных лиц" и отставки правительства.

Но дни первой Думы были уже сочтены. Она просуществовала менее трех месяцев‚ и в июле 1906 года Николай II подписал манифест о роспуске‚ так как депутаты "уклонились в непринадлежащую им область и обратились к расследованию действий поставленных от Нас местных властей..." Для депутатов это оказалось полной неожиданностью: когда они пришли на очередное заседание‚ то обнаружили запертые двери и оцепленное солдатами здание. Около двухсот депутатов Думы – в их числе и все депутаты-евреи – собрались в Выборге и подписали воззвание‚ призывая народ к пассивному неповиновению: "Граждане всей России!.. Стойте крепко... за Государственную Думу... До созыва народного представительства не давайте ни копейки в казну‚ ни одного солдата в армию. Будьте тверды в своем отказе‚ стойте за свои права все‚ как один человек". Подписавших воззвание отдали под суд‚ приговорили к трем месяцам тюрьмы и лишили права избирать и быть избранными в новую Государственную Думу.

3

Положение в стране оставалось неспокойным‚ и террор не ослабевал. Кроме эсеров в нем принимали участие анархисты‚ среди которых были и евреи‚ порой в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет; еврей-анархист, свидетельствовал современник, это "ремесленник, по большей части почти мальчик, нередко искренний идеалист и смелый террорист". Анархисты участвовали в покушениях на полицейских и высших должностных лиц, занимались "экспроприацией" банков‚ обкладывали денежным сбором лавочников и владельцев мастерских, нередко казнили тех‚ кто отказывался им платить: "пусть вечная угроза смерти... висит над буржуа каждый миг, каждый час его существования". Анархисты-евреи бросили бомбу в одесское кафе, "где пировала еврейская буржуазия"; анархист-еврей тяжело ранил в Белостоке еврея-хозяина мастерской, а в Нежине ранили фабриканта-еврея, который во время забастовки нанял штрейкбрехеров; анархист Лапидус пытался убить в Париже банкира Ротшильда. По всей России заседали военно-полевые суды‚ которые отправляли на виселицы "за принадлежность к революционной организации"‚ за участие "в противоправительственной пропаганде и бросании бомб"‚ – в сообщениях об очередных казнях упоминались и еврейские имена.

В июне 1906 года матрос Я. Акимов застрелил командующего Черноморским флотом адмирала Г. Чухнина – за подавление восстания в Севастополе. В августе отделившаяся от эсеров группа "максималистов" совершила покушение на председателя Совета министров П. Столыпина: от взрыва бомб на министерской даче погибло более тридцати человек‚ а с ними и оба террориста, И. Типунков и Э. Забельшанский. Через день после этого З. Коноплянникова застрелила генерала Г. Мина – за подавление московского декабрьского восстания 1905 года. Были убиты варшавский генерал-губернатор‚ петербургский градоначальник‚ главный военный прокурор‚ самарский и симбирский губернаторы; всего за 1906 год террористы убили около восьмисот полицейских чинов и солдат‚ высших сановников и государственных служащих и столько же ранили. Во время покушений‚ при перестрелках и взрывах бомб погибали случайные люди‚ и общее число пострадавших было значительно больше.

Союз русского народа насчитывал более десяти тысяч отделений по всей стране с сотнями тысяч участников. К Союзу примыкали или ему сочувствовали представители разных слоев населения – чиновники и журналисты‚ писатели и артисты‚ рабочие, гимназисты‚ студенты, профессора университетов и представители духовенства. В городах и местечках черты оседлости проходили мелкие еврейские погромы‚ но к ним настолько уже привыкли‚ что уделяли этим событиям две-три строчки на газетной странице. В "Русском знамени" печатали списки евреев‚ которых следовало немедленно уничтожить‚ призывали расправиться с депутатами-евреями разогнанной Думы‚ а товарищ министра внутренних дел признавал полную свою беспомощность‚ так как черносотенцы "пользуются безнаказанностью и самым высоким покровительством". В июле 1906 года был убит М. Герценштейн‚ крещеный еврей‚ профессор политэкономии‚ который выступал в Думе против аграрной и финансовой политики правительства. Герценштейна убили черносотенцы из Союза русского народа‚ и в своем печатном листке они по ошибке оповестили о его смерти за день до покушения. Призывы к уничтожению "врагов религии‚ отечества и русского народа" шли из разных мест‚ в том числе из Почаевской лавры на юго-западе России: туда стекались тысячи паломников‚ и этот призыв они разносили по многим губерниям.

В августе 1906 года разразился погром в Седлеце‚ губернском городе Царства Польского: по сообщению журналистов‚ он "имел характер карательной военной экспедиции в наказание за убийство полицмейстера". В субботу вечером на башне ратуши зажгли красный фонарь, и город оцепили войска; начальник полиции потребовал от евреев выдать революционеров‚ а затем приказал стрелять из пушек. Солдаты и полицейские ходили по еврейским домам и магазинам‚ под видом обыска грабили‚ громили и убивали. В газетах писали: "Кровь в Седлеце повсюду. Взгляните внимательно на стены домов – кровь... От ратуши вплоть до еврейской больницы – кровь‚ и даже проливной дождь... не может ее смыть..." – "Зверство солдат доходило до крайности. Масса случаев изнасилования. Одну девушку изнасиловали двадцать солдат‚ другую выкупила ее мать за шестьсот девяносто рублей..." – "Все бегут из города. Толпа‚ одержимая каким-то животным‚ тупым страхом‚ с плачем и проклятиями ломится в поезд..." В Седлеце погибли тридцать евреев‚ более ста пятидесяти были ранены; военное начальство доложило в Петербург‚ что "войска действовали самоотверженно и энергично" и убивали только "революционеров"; организатор погрома‚ начальник полиции города получил благодарность "за энергию и распорядительность".

В такой обстановке началась предвыборная кампания во вторую Государственную Думу. В черте оседлости во множестве распространяли антисемитские брошюры и воззвания‚ чтобы скомпрометировать первую Думу и доказать‚ что она находилась "во власти жидов и поляков"‚ избранных при помощи "еврейских денег". Особенно сильной была агитация в деревнях: прокламации распространяли среди сельского духовенства и учителей; их разносили коробейники и агитаторы; в них доходчиво разъясняли крестьянам‚ что евреи‚ поляки и прочие инородцы решили завладеть Россией: "Вслед за евреями поплетутся на хутора немцы‚ бельгийцы‚ англичане... Не забунтует‚ не забастует уже тогда батрак-Иван‚ а не то губернатор-еврей пришлет генерала‚ своего же брата еврея‚ и офицеров-евреев и поляков‚ – так они расправятся с Иваном по-своему‚ и не у кого тогда просить заступы-защиты..."

Союз русского народа требовал в своей предвыборной программе не допускать евреев в армию и во флот‚ не позволять им селиться во внутренних губерниях‚ запретить их избрание в Государственную Думу‚ не разрешать им редактировать и издавать периодические издания‚ содержать книжные магазины и типографии. Предложения поступали отовсюду: заставить евреев работать по субботам и в их праздничные дни; запретить им открывать банки и торговать лесом и зерном; не допускать их в высшие и средние учебные заведения; не принимать в оперные и драматические театры; равноправие предоставлять лишь внукам евреев‚ принявших православие. Чтобы разредить черту оседлости‚ предлагали расселить евреев в Верхоянском округе Якутии‚ в зоне вечной мерзлоты‚ и выделить каждому бесплатно по пятнадцать десятин земли – без права выезда оттуда.

Чем ближе подходил день выборов‚ тем откровеннее звучали угрозы и запугивания черносотенцев. В Одессе били стекла в еврейских домах и магазинах‚ угрожали револьверами‚ избивали резиновыми дубинками на улицах. В газете появилось такое сообщение: "Местный отдел Союза русского народа‚ считая предвыборную агитацию в Одессе почти законченной‚ отправил в Екатеринослав транспорт резиновых палок "на предмет предвыборной агитации".

По предварительным подсчетам в Думу могли попасть от двенадцати до пятнадцати еврейских депутатов‚ однако агитация сделала свое дело. В Минской губернии крестьяне объединились с помещиками против "жидов и поляков"‚ и ни один депутат от поляков и евреев не прошел в Думу. В Гродненской губернии евреи составили блок с крестьянами‚ но в последний момент духовенство убедило тех отказаться от союза "с жидами". Евреев блокировали и в других губерниях‚ и потому из черты оседлости с ее многомиллионным еврейским населением прошли в Думу лишь два депутата-еврея на восемьдесят два правых депутата‚ а от Кишинева был избран вдохновитель погрома П. Крушеван. Всего во второй Думе оказались четыре депутата-еврея: трое из них примкнули к кадетам‚ один – к социал-демократам. Думская комиссия предложила отменить антиеврейские ограничительные законы‚ но до обсуждения дело не дошло. Вторая Государственная Дума просуществовала три с половиной месяца‚ с февраля по июнь 1907 года‚ а затем была распущена: поводом для этого послужило обвинение фракции социал-демократов в военном заговоре и подготовке вооруженного восстания.

Депутат В. Шульгин говорил с трибуны второй Думы: "Западная половина России от Бессарабии до Варшавы кипит ненавистью к евреям, которых она считает главными виновниками всех бед". Во время работы Думы был убит в Москве Г. Иоллос‚ сотрудник газеты "Русские ведомости"‚ бывший депутат-еврей первой Государственной Думы. В газете "Рассвет" писали: "Из ворот дома‚ где помещается правление Союза русского народа и редакция черносотенной газеты‚ выбежал неизвестный человек и произвел два выстрела. Смерть наступила почти мгновенно. Убийца скрылся". Убийцей оказался некий рабочий‚ который совершил покушение по наущению члена Союза русского народа. Выяснив затем‚ что тот передал ему ложные сведения о Иоллосе‚ рабочий заманил клеветника в лес и убил его.

4

Прошли наконец бурные годы – с 1903 по 1907‚ и Николай II отметил с облегчением: "Слава Богу‚ всё идет к лучшему... Сразу после бури большое море не может успокоиться". И действительно‚ по всей империи постепенно утихали волнения‚ которые одни называли бунтом толпы‚ подстрекаемой "революционерами и жидами"‚ а другие – освободительным революционным движением. С конца 1906 года прекратились крупные погромы‚ и в еврейской газете с горечью отметили: "Мы дошли уже до состояния людей‚ способных вдумчиво обсуждать вопрос о том‚ где нас хуже калечили – в Бессарабии или на Литве".

При подведении итогов тех лет выяснилось‚ что почти никто из официальных лиц не понес наказания за учиненные погромы‚ а многие получили благодарности‚ повышения в чине и должности. Депутат Ф. Родичев говорил с думской трибуны: "До сих пор учинение погромов открывало карьеру; до сих пор препятствие погрому часто ее портило..." Даже после погрома в Белостоке‚ который осудила первая Дума‚ не было привлечено к ответственности ни одно должностное лицо‚ ни один солдат или офицер‚ виновный в убийствах. За грабежи и насилия над евреями суды приговаривали погромщиков к разным срокам наказания‚ но через самое короткое время – по просьбе местных отделений Союза русского народа – они получали полное помилование от российского императора. В министерстве юстиции были заготовлены специальные бланки для помилования‚ куда следовало лишь вписать имена погромщиков; мотивы помилования были одинаковы для всех и также отпечатаны на бланке: "крайнее невежество‚ безупречное прошлое и раздражение‚ обусловленное укоренившейся в простонародье враждой к евреям‚ коих оно считало главными виновниками происходившей в России смуты".

После октябрьских погромов 1905 года евреи России‚ Европы и Америки собрали огромные суммы в помощь пострадавшим. По улицам Нью-Йорка прошла стотысячная процессия, в церквах звонили в колокола в знак траура‚ и американский конгресс‚ "встревоженный ужасающими известиями об избиении евреев в России"‚ единогласно выразил "свое сердечное сочувствие всем‚ пострадавшим за свое происхождение и религию". Христиане разных стран организовывали комитеты помощи в пользу жертв погромов‚ и только в России не было митингов протеста и всеобщего осуждения в печати. В русской прессе отмечали "поразительное равнодушие" общества в те трагические годы; в еврейских газетах писали о "нашем одиночестве среди животной ненависти одних и животного равнодушия других". Лишь отдельные лица протестовали против национальной и религиозной вражды‚ и среди них – Л. Толстой‚ М. Горький‚ В. Короленко‚ А. Куприн‚ Л. Андреев. Писатель С. Елпатьевский призывал в "Воззвании к русским людям": "Очнитесь‚ прозрейте‚ поймите‚ как грубо и зло обманывают вас‚ куда‚ на какое дело зовут вас!.." В обращении интеллигенции говорилось: "Русские граждане!.. Не оставайтесь равнодушными свидетелями: тот‚ кто может предотвратить убийства и не делает этого‚ сам убийца".

То был начальный период правления председателя Совета министров П. Столыпина‚ период "успокоения и реформ". Столыпин понимал‚ что в еврейском вопросе также необходимы срочные реформы‚ чтобы "успокоить нереволюционную часть еврейства"‚ и в конце 1906 года Совет министров предложил отменить некоторые ограничения – "как вселяющие лишь раздражение и явно отжившие". Проект постановления подали "на благоусмотрение" Николая II‚ и он ответил Столыпину отказом: "Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу‚ внутренний голос всё настойчивее твердит мне‚ чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям".

Октябрьский манифест 1905 года провозгласил неприкосновенность личности, всеобщее равенство перед законом‚ и кое-кто принял всерьез дарованные свободы. При выселении из Москвы некоторые евреи отказывались подчиняться приказаниям полиции‚ ссылаясь на манифест о всеобщем равенстве и угрожая жалобами на нарушение "священной воли Монарха". Обескураженная полиция запросила разъяснения у градоначальника‚ градоначальник – у московского генерал-губернатора‚ тот – у министра внутренних дел‚ и наконец из Петербурга уведомили‚ что неприкосновенность личности должна осуществляться "в пределах действующих законов". Время от времени всплывали на рассмотрение проекты новых ограничений: политика властей держала в напряжении еврейское население и подталкивала погромщиков на новые акции. В еврейской газете "Рассвет" появилась рубрика "Тревожное настроение"‚ и в ней из номера в номер печатали сообщения о мелких погромах‚ грабежах и проявлениях антисемитизма в городах и селениях Российской империи. "Околоточный‚ шиворот и неприкосновенность личности‚ – писали в газете‚ – мыслимо ли примирить эти представления?.."

Но многих российских евреев уже не интересовали эти проблемы. Ужасы пережитых погромов‚ безработица и голод гнали с насиженных мест‚ и еврейские газеты были переполнены сообщениями "о массовой лихорадочной эмиграции": "Бегут отовсюду‚ бегут во все четыре стороны света: кроме Америки и Англии... в Южную Африку‚ в Палестину‚ в Турцию и даже Индию..." – "Это не эмиграция‚ а беспорядочное‚ хаотическое бегство‚ бегство без плана‚ без цели..." – "Едут даже на остров Кипр‚ на "авось"‚ увлекаемые всевозможными рассказами. В ответ на запрос о возможности устроиться на Кипре получили ответ по телеграфу: "На Кипр не эмигрировать! Подробности письмом".

Массовое бегство из Российской империи началось в 1903 году‚ после Кишиневского погрома. Волна беженцев нарастала‚ подхлестываемая новыми насилиями; особенно она увеличилась после октябрьских погромов 1905 года и превысила сто двадцать пять тысяч человек в год. Всего же с 1903 по 1907 год – менее чем за пять лет – из Российской империи выехало в Соединенные Штаты Америки более четырехсот тысяч евреев. По количеству эмигрантов евреи занимали в США второе место среди разных национальностей: впереди них были только итальянцы. В летние месяцы эмиграция значительно увеличивалась‚ а к зиме сокращалась: многие переселенцы пересекали океан на палубах пароходов и потому предпочитали отправляться в путь в теплое время года. Об отъезде говорили повсюду‚ рассказывали друг другу невероятные истории и пели песни о заморской стране: "Там‚ в Америке‚ белый хлеб едят даже в будние дни..."

Очевидец описывал положение беженцев на перевалочном пункте в Германии: "Войти в барак нет никакой возможности. Страшное зловоние останавливает дыхание‚ голова кружится‚ в глазах темнеет. Эмигранты стоят огромной кучей‚ женщины и больные дети лежат на голых нарах‚ на столах. Двери открыты‚ стекла в окнах выбиты‚ и сквозняк прогуливается на просторе. На полу лужи воды и склизкой грязи‚ в которых вязнет нога... Вагоны для эмигрантов – специальные‚ грязные‚ на которых снаружи красуются белые надписи по-немецки "Для русских эмигрантов". В вагонах сидят запертыми‚ как арестанты. Люди лежат на скамьях и на полу все вместе‚ как сельди в бочке. Воздух такой отвратительный‚ что дышать невозможно... На корабле в нашей мужской каюте – триста шестнадцать человек... Духота‚ рвота‚ безобразие‚ плевки‚ пол в каюте постоянно покрыт липкой грязью..." Корабли с беженцами обычно приплывали в Нью-Йорк; после строгой проверки эмигрантов доставляли на пароходике в центр Нью-Йорка‚ высаживали на берег – и дальше ими никто не интересовался. Новый житель Америки отыскивал обычно родственников или знакомых‚ а затем‚ как писал очевидец‚ "ему покупают за доллар кровать‚ ставят ее в тесной комнате и начинают искать для него работу".

Более ста тысяч российских евреев оказались в Англии; они увеличили в несколько раз еврейское население Франции и Швейцарии; ехали они в Южную Америку и в Южную Африку‚ в Канаду и Австралию. Этот наплыв бедняков вызывал ответную реакцию коренного населения‚ и газеты были переполнены сообщениями: "Беглецам из России нет больше житья в Германии и всё теснее становится в Англии... В Женеве‚ Цюрихе и других промышленных центрах раздаются протесты против иностранцев‚ усиливающих конкуренцию рабочих и сбивающих цены на труд... Из Берлина выслано много евреев... В Австралии на собраниях рабочих партий требуют недопущения в страну бедных эмигрантов..."

Поток беженцев достиг и Палестины: это была вторая волна репатриации в Эрец Исраэль. До начала Первой мировой войны она составила около сорока тысяч человек‚ и большинство из них приехало из Российской империи.

5

С конца девятнадцатого века русские крестьяне‚ склонявшиеся к иудейской вере‚ группами и поодиночке приезжали на Святую Землю. Через одно-два поколения их потомки полностью растворились в еврейском населении‚ и некоторые из них поменяли свои фамилии: Иосиф Матвеев стал именоваться Яакоби‚ Моисей Нечаев – Эфрони‚ Илья Протопопов – Шмуэли. В Галилее‚ на учебной ферме в Седжере было восемь семейств русских крестьян: они работали инструкторами и обучали евреев основам ведения сельского хозяйства. О них говорили: "Это лучшие работники в нашем поселении‚ прекрасные люди‚ честные и на редкость трудолюбивые".

Конюхом на учебной ферме в Седжере работал Авраам (Агафон) Куракин. Еще в России он задумывался над основами христианской веры‚ беседовал на эту тему со своими соседями‚ спорил и убеждал. Однажды на Рождество он полез на колокольню‚ чтобы бить в колокол; внезапно у него закружилась голова‚ в глазах потемнело. Чтобы подбодриться‚ Куракин стал произносить вслух стих из псалмов Давида: "Крылом Своим Он укроет тебя и под крыльями Его найдешь убежище..." И в этот момент он услышал голос с Небес‚ который указывал ему перейти в израильскую веру: "Ибо откуда молитвы? От нее". Куракин спустился с колокольни и рассказал крестьянам‚ какое откровение было ему явлено‚ – а они слушали его с огромным вниманием. После праздника крестьяне запрягли лошадь‚ сложили в телегу все иконы‚ что были в их домах‚ и отвезли их к священнику: "Прими‚ отец‚ не веруем в них более". Священник кричал на них‚ стыдил‚ уговаривал – ничто не помогло. Тридцать семь семей из той деревни – более ста человек – продали свои дома и переехали в село к субботникам. Прошло еще немного времени‚ и они отправили своего посланника в город‚ к раввину. Тот сначала испугался‚ опасаясь преследования властей‚ но мужики настояли на своем: раввин дал им еврейские молитвенники с переводом на русский язык (эти молитвенники они привезли впоследствии на Святую Землю и молились по ним).

Власти чинили новообращенным всяческие неприятности‚ и тогда они снова поднялись с места и пошли в Вильно, нищие и голодные: некоторые из них умерли в пути от болезней. В Вильно они поселились среди евреев; через полтора года переехали в Одессу; представители палестинофильского общества посадили их на корабль‚ и в 1898 году они приплыли в Яффу. Авраам Куракин стал инструктором в Седжере‚ а его сыновья – Моисей‚ Осип‚ Исаак и Элиягу – взяли в аренду участки земли и занялись сельским хозяйством. Зимними вечерами в доме у Авраама Куракина собирались жители Седжеры‚ пили чай из самовара и слушали рассказы "дедушки". Куракин любил напевать по-русски тот самый псалом Давида‚ который произносил в памятный день на колокольне: "Он воззовет ко Мне‚ и Я отвечу ему... Долголетием насыщу его и дам ему увидеть спасение Мое". А когда Куракина спрашивали: "Как вам здесь?"‚ он неизменно отвечал: "Благодарим Создателя: нам хорошо".

Сын Куракина Исаак был одним из первых еврейских сторожей в Нижней Галилее; его внук Реувен погиб от арабской пули; его правнук Авраам Авигдоров отличился в Войне за независимость Израиля‚ а правнук Рафаэль погиб в той же войне. Когда деду Рафаэля сообщили о гибели внука‚ он сказал: "Страна даром не достается. Приходится приносить жертвы. Я принес ее". (В 1997 году погиб в Ливане во время проведения боевой операции один из потомков Куракиных – командир морского спецотряда подполковник армии обороны Израиля Йосеф Куракин.)

На картах Палестины начала двадцатого века пространство вокруг озера Хулы‚ на севере страны‚ обозначено так: "Дубровинские болота". Посреди болот стояла усадьба Иоава (Андрея) Дубровина‚ который принял в России иудаизм и вместе со своей семьей переехал на Святую Землю в 1906 году. С собой он привез плуги‚ телеги‚ прочий сельскохозяйственный инвентарь‚ а в Одессе приобрел и свиток Торы. В долине озера Хулы Дубровин купил участок плодородной земли и вместе с сыновьями построил дом‚ конюшню и амбар‚ птичник и хлев‚ разводил коров и лошадей‚ кур и гусей‚ насадил фруктовый сад‚ выращивал зерновые культуры‚ получал призы на сельскохозяйственных выставках. Берега озера Хулы были заболоченными‚ и первым умер от лихорадки сын Дубровина Яаков; затем умерли его сыновья Авраам и Эфраим, умер муж его дочери и несколько внуков. Старик Дубровин говорил оставшимся: "Не плачьте по умершим. Господь дал‚ Господь взял‚ благословенно имя Господне!" Иоав Дубровин дожил до ста четырех лет и перед смертью завещал своему внуку: "Знай‚ что Дубровины ничего не боятся‚ никогда не лгут‚ никогда не напиваются и никогда не крадут. Трудности не могут сломить человека‚ они лишь закаляют". На его могиле в поселке Рош-Пина написано на камне: "Здесь покоится праведный прозелит Иоав‚ глава семьи Дубровиных... Да упокоится душа его в мире вечности".

В середине двадцатого века в усадьбе Дубровиных жил в одиночестве сын Иоава Ицхак Дубровин. В газете писали о нем: "Он пустил корни в эту землю‚ подобно эвкалиптам‚ которые окружают усадьбу Дубровиных и которых не сдвинешь отсюда даже бульдозером". Ицхак Дубровин ушел с неохотой из тех мест‚ когда ему исполнилось девяносто лет‚ и в усадьбе открыли музей памяти этой семьи. Он так и называется: "Усадьба Дубровиных".

После смерти Т.Герцля споры в сионистском движении приняли ожесточенный характер. "Территориалисты" полагали‚ что если невозможно получить согласие Турции на массовое поселение евреев в Палестине‚ следует искать иные территории. Их основными противниками стали русские сионисты во главе с М. Усышкиным‚ которые называли себя "Ционей Цион" – "Сионисты Сиона". На седьмом Сионистском конгрессе они оказались в преобладающем большинстве и постановили‚ что проекты заселения иных земель не будут даже рассматриваться‚ потому что они противоречат основному принципу сионизма – заселению и освоению Эрец Исраэль. После этого "территориалисты" вышли из Сионистской организации и образовали Еврейское территориальное общество – для поселения евреев в любой части земного шара. Среди "территориалистов" оказался и врач М. Мандельштам из Киева‚ который написал незадолго до смерти‚ после многих лет борьбы за равноправие: "Я пришел к убеждению‚ что... спасение русских евреев – вне России".

К тому времени план заселения Уганды провалился: земли оказались негодными для колонизации‚ да и английские плантаторы‚ которые там жили‚ бурно протестовали против еврейского внедрения в Уганду. Лидер "территориалистов" писатель Исраэль Зангвил выдвинул лозунг: "Лучше сионизм без Сиона‚ чем Сион без сионизма"; "территориалисты" искали земли для заселения в Австралии‚ Аргентине‚ Боливии‚ Бразилии‚ Колумбии‚ Парагвае и Родезии. Они переселили несколько тысяч евреев в Техас‚ пытались поселить российских евреев в португальской колонии Ангола‚ но климатические условия оказались там чрезвычайно тяжелыми‚ да и безопасность поселенцев нельзя было гарантировать‚ так как вокруг жили воинственные африканские племена.

***

Русский писатель‚ историк и публицист Даниил Мордовцев много писал на еврейские темы – романы‚ повести‚ статьи‚ очерки о творчестве писателей-евреев. После погромов 1881 года он предлагал российским евреям отправиться на поиски убежища: "Пусть ищут его в Палестине‚ а пожалуй‚ и в Америке". Мордовцев поддержал сионистскую идею и призывал народы мира возвратить Палестину евреям: "Я глубоко убежден‚ что‚ получив обратно в свое владение Палестину‚ еврейский народ при его необычайной даровитости и поразительной энергии духа создаст могущественное и богатое государство... И это сбудется‚ я этому глубоко верю".

***

Многие раввины и духовные руководители евреев не принимали идею Т. Герцля о создании еврейского государства‚ так как – считали они – человеческими усилиями нельзя изменить судьбу народа. "Избавление придет к нам от Господа‚ Который пошлет Мессию‚ чтобы привести нас на Святую Землю‚ – писали противники сионизма. – Мы не желаем свободы от человека‚ кем бы он ни был‚ а хотим ее от Всевышнего..."

Однако и среди религиозных евреев нашлись сторонники сионизма‚ и в 1902 году на учредительном съезде в Вильно они основали сионистское религиозное движение "Мерказ рухани" – "Духовный центр" ("Мизрахи"). Инициатором создания "Мизрахи" и его лидером был раввин из Литвы Ицхак Рейнес. Движение "Мизрахи" желало "привлечь верующих к сионизму"; их девизом стал лозунг: "Земля Израиля для народа Израиля – согласно Торе Израиля"‚ и в первом воззвании "Мизрахи" сказано: "Сион и Тора – две святыни‚ дополняющие одна другую и нуждающиеся друг в друге". Движение "Мизрахи" стало фракцией в рамках всемирной Сионистской организации и сохраняло автономию в области религиозной и культурной деятельности – "в духе традиции и ортодоксальности".

В 1912 году образовалась независимая организация "Агудат Исраэль"‚ объединившая большую часть ортодоксального еврейства. В ее программе было записано – "решать в духе Торы различные вопросы‚ которые станут на повестку дня в жизни народа Израиля". "Агудат Исраэль" была в оппозиции к сионистскому движению и выступала против образования еврейского государства на Святой Земле – если это будет сделано без "Божественного вмешательства".

***

К началу двадцатого века – на основе идей сионизма и социализма – возникли в черте оседлости кружки рабочего движения "Поалей Цион" – "Рабочие Сиона": они находились под влиянием русских революционных идей и склонялись к марксизму. Идеологом социалистического сионизма стал публицист Нахман Сыркин‚ который утверждал‚ что еврейский рабочий – "раб рабов" и "пролетариат пролетариата" – в массе своей должен эмигрировать в Палестину и образовать там еврейское социалистическое государство.

В 1904 году появилась Сионистско-социалистическая рабочая партия‚ которая проповедовала построение справедливого социалистического общества в будущем еврейском государстве и не настаивала на непременной связи еврейского народа с Эрец Исраэль. В феврале 1906 года была основана в Полтаве Социал-демократическая еврейская рабочая партия "Поалей Цион". Ее идейный руководитель Бер Борохов призывал к массовой эмиграции в Эрец Исраэль и к развитию там национальной экономики‚ что приведет к росту пролетариата‚ к классовой борьбе и неминуемой победе социализма.

Появилась и Социалистическая еврейская рабочая партия: ее сторонники считали‚ что собственную территорию евреи сумеют получить лишь в отдаленном будущем‚ а пока что следует добиваться национальной автономии в составе федеративной России‚ чтобы основные вопросы внутренней жизни каждой нации решали национальные сеймы: отсюда и название сторонников этой партии – "сеймовцы". Российские социал-демократы и Бунд боролись с сионистским социалистическим движением; традиционные сионисты были против связи идей сионизма с социализмом‚ – однако это движение распространялось в черте оседлости.

В отчете департамента полиции было сказано: "Еврейская масса представляет собой организм, вдоль и поперек испещренный партиями, фракциями, группами... Жизнь еврейского народа в России отличает необыкновенная политическая чувствительность и интенсивность политической деятельности".

***

Перед выборами во вторую Думу образовалась Еврейская народная группа‚ во главе которой стояли М. Винавер и Г. Слиозберг. Эта группа поддерживала партию кадетов‚ боролась за гражданское равноправие и общинное еврейское самоуправление и выступала против сионистов. Тогда же образовалась и Еврейская народная партия: в общеполитических вопросах она тоже поддерживала кадетов‚ а в национальном вопросе стояла на позициях "автономизма". Теорию "автономизма" разработал историк С. Дубнов: он считал сионистское движение лишь частью общей национальной программы и утверждал‚ что еврейский народ "может и в диаспоре существовать в качестве самобытной культурной нации". Еврейская народная партия требовала национально-культурной автономии для евреев России‚ провозглашала свободу языка‚ религии и национальной школы‚ а также создание автономных еврейских общин – "для заведывания местными культурными‚ кооперативными и благотворительными учреждениями".

***

В начале 1904 года в Палестину приехала группа участников еврейской самообороны из Гомеля: с этого момента началась вторая волна репатриации в Эрец Исраэль. Ее составляли в основном молодые люди‚ которые выросли в период расцвета сионистского движения. Они приезжали один за другим и сходили на берег в порту Яффы. Турецкий чиновник на пристани проверял документы и вручал каждому бумажку красного цвета – право на пребывание в Палестине до трех месяцев‚ не больше. Новоприбывшие проходили в город и рвали эти бумажки на мелкие клочки: это означало‚ что они остаются навсегда – не туристами‚ а постоянными жителями. За двадцать лет до этого евреи из первой волны репатриации мечтали лишь о "здоровой жизни" на своей земле‚ а эти репатрианты поставили перед собой конкретную задачу – создание независимого еврейского государства.

В 1906 году приехал из польского города Плонска Давид Грин‚ в будущем первый глава правительства государства Израиль Давид Бен-Гурион. В 1907 году приехал из Полтавы Ицхак Шимшелевич‚ в будущем второй президент Израиля Ицхак Бен-Цви. В том же году группа из восьми человек основала тайное общество "Бар Гиора" – для охраны еврейских поселений. В эту организацию входили в основном российские евреи; их девизом стали слова: "В крови и огне пала Иудея‚ в крови и огне она восстанет".

назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее