ОЧЕРК ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

Ограничительные законы после 1812 года. Царство Польское. Участник тайного общества Григорий Перетц.

По предложению Перетца условным знаком тайной группы декабристов приняли слово "херут" (на иврите – "свобода")‚ "и в случае нужды для узнавания друг друга они должны были сообщать пароль... постепенно‚ по одной букве".

1

Победоносно закончилась война 1812 года. Наполеон был изгнан из России. Закабаленные и бесправные крестьяне ожидали воли от государства‚ которое было обязано им своей победой. Облегчения ждали и российские евреи‚ доказавшие преданность отечеству. Но крестьяне не получили свободу‚ и в императорском манифесте по случаю окончания войны было сказано: "Крестьяне‚ верный наш народ, да получат мзду свою от Бога". Евреи тоже ничего не получили за свои заслуги‚ а затем их ограничили во многих и без того урезанных правах.

Во время войны при императорской Главной квартире – штабе русских войск – неотлучно находились два еврея: Зундель Зонненберг и Лейзер Диллон. Они имели официальные звания "депутаты от еврейского народа"‚ выполняли поручения по связи с кагалами‚ передавали им правительственные распоряжения, ходатайствовали за своих единоверцев. В 1814 году‚ на аудиенции‚ Александр I обещал депутатам облегчить положение российских евреев и "соизволил выразить еврейским кагалам свое милостивейшее расположение".

Намерения императора были самыми наилучшими‚ но его политика не соответствовала его намерениям. После войны евреям-купцам не разрешили приезжать на ярмарки во внутренние губернии‚ даже российские купцы не могли торговать там еврейскими товарами. В Могилевской и Витебской губерниях евреям запретили "разъезжать в селениях для продажи товаров". "Во всех великороссийских губерниях" их перестали допускать к винокурению и продаже водки‚ но когда губернские власти сообщили в Петербург‚ что без евреев-винокуров останавливаются заводы‚ действие указа отложили "впредь до усовершенствования русских мастеров". Затем запретили евреям селиться в Лифляндии и Курляндии‚ в Астраханской губернии и Кавказском крае‚ не позволили иностранным евреям водворяться в России‚ чтобы положить предел "чрезвычайному размножению еврейского племени".

Евреи черты оседлости были обложены податями и местными налогами‚ а поселившиеся на частных землях несли еще повинности в пользу землевладельцев. Многие не могли выплачивать свою долю‚ и кагалу приходилось прибегать к раскладке – заставлять более состоятельных платить за неимущих‚ потому что вся община отвечала за бесперебойное поступление налогов в государственную казну или в карман землевладельца. В Витебске‚ к примеру‚ "богатые" члены общины платили за пятерых неимущих‚ "средние" – за троих‚ а остальные считались "бедными".

Чтобы собрать необходимые суммы‚ кагалы вводили косвенный налог – так называемый коробочный сбор‚ которым облагались убой скота‚ резка птицы, продажа кашерного мяса. Коробочные сборы шли на содержание молитвенных домов и на пособия для неимущих, на училища и больницы, на ремонт дорог, постой солдат и прочие нужды. Денег на покрытие расходов постоянно не хватало‚ и нередко коробочный сбор взимали с продажи водки‚ соли‚ смолы‚ дегтя‚ дров‚ табака‚ муки и прочих товаров. Коробочный сбор брали порой с заработка ремесленника‚ извозчика, шинкаря и цирюльника‚ с доходов от сдачи в наем домов и амбаров‚ с приданого невесты‚ при венчании и расторжении браков‚ за вынос тела и погребение; брали даже с выигрыша игроков – "авантажа с бильярда".

Нищета еврейского населения была невообразимой. В Могилевской губернии одна треть евреев не имела никаких средств к существованию. В Витебской губернии‚ сообщал губернатор‚ всех евреев "можно считать совершенно неимущими". Белорусский генерал-губернатор докладывал‚ что они "большей частью бедные‚ едва снискивающие себе пропитание"‚ а министр финансов России заявил‚ что промыслы евреев "вообще совершенно недостаточны к прокормлению сего народа".

Недоимки евреев в Подольской губернии составили полтора миллиона рублей‚ да и в других местах дела обстояли не лучшим образом. При каждом кагале кормилось огромное количество нищих‚ которых не записывали в ревизские списки‚ чтобы не платить за них подати. Этих людей обнаруживали при очередных проверках‚ и лишь в 1818 году их насчитали около ста тридцати тысяч. Даже в богатых семьях сбережения редко держались несколько поколений: наследство дробилось между детьми‚ внуками и правнуками; недаром говорили тогда – "еврейское богатство с ветром приходит и с дымом уходит". И еще говорили: "На пути к заработку кони не двигаются и колеса не вертятся".

2

В 1821-1822 годах после засухи и неурожаев был голод в Белоруссии. "Брестские евреи умирали как мухи‚ – писал исследователь‚ – а крестьяне из Белоруссии забегали даже в Ярославскую губернию‚ ища насущного хлеба". Местное дворянство обвинило во всех бедах евреев-арендаторов и шинкарей и предложило выселить их из сельских местностей‚ потому что евреи‚ будто бы‚ "доводят крестьян до разорения". Новый царский указ повелел переселить их из деревень в города и местечки до 1 января 1825 года‚ и началось очередное выселение. Теперь уже не боялись‚ как это было перед войной‚ "ожесточить сей уже до крайности стесненный народ"‚ и за короткий срок выдворили из деревень десятки тысяч человек.

Их безжалостно изгоняли из тех мест‚ где они прожили не одно поколение‚ но идти было практически некуда; жители городов‚ разоренные войной‚ не могли существенно им помочь. "Евреи‚ – отмечал исследователь‚ – стекались зимою в города и местечки почти в рубищах‚ помещались по пятнадцати человек в одной комнате‚ задыхались от недостатка воздуха‚ иные жили на улице‚ на холоде‚ ютились в синагогах; между ними стали развиваться болезни и смертность". "Государь‚ – слезно молили евреи Велижа‚ – от тебя ожидаем разрешения судьбы нашей"‚ а очередной комитет‚ созванный для решения того же вопроса‚ получил негласное указание – изыскивать "меры к уменьшению евреев в государстве".

Чтобы разместить выселяемых из деревень в нищих городских общинах‚ нужны были большие средства. Но в Петербурге считали‚ что это должно произойти "без всякого участия со стороны казны": раз еврейская религия требует‚ чтобы богатый помогал бедному единоверцу‚ пусть о выселяемых заботятся сами евреи. Правительство выделило лишь 50 000 рублей‚ а в это время – как сообщал виленский кагал – "более сорока тысяч... евреев принуждены были расположиться с малолетними детьми на дорогах‚ не зная‚ куда направиться‚ и в том печальном положении немалое их количество погибло от голода". В 1825 году евреи Шклова обратились к императору с такими словами: "Стеснения по городам и местечкам от переселения евреев из деревень, близкое к нашему истреблению, дает нам смелость, Всеавгустейший монарх, припасть к стопам твоим… Ныне мы находимся в совершенной бедности, так что в скором времени неизбежно подвергнемся всеобщему истреблению".

Эти мучения огромного количества людей не принесли‚ в конце концов‚ пользы – ни им‚ ни крестьянам‚ ради которых правительство пыталось "обезвредить" евреев. Через двенадцать лет после этого власти официально заявили‚ что изгнание из белорусских деревень "разорило евреев‚ и отнюдь не видно‚ чтобы улучшилось от того состояние поселян". А витебский губернатор писал более откровенно: "Я убедился совершенно‚ что вывод евреев из селений... привел города к упадку‚ а крестьянина же‚ отвлекая от местожительства через частые из селения отлучки‚ повлек к сугубому разврату и бродяжничеству".

Во время неурожаев и голода в Белоруссии положение евреев стало совсем отчаянным. "Несчастные‚ голодные люди‚ – сообщал о них еврейский писатель Менделе Мойхер-Сфорим‚ – исхудавшие и высохшие – кожа да кости‚ пена на губах‚ впавшие щеки и жутко вытаращенные стеклянные глаза... Они рыскали повсюду‚ как затравленные мыши‚ в поисках съедобного‚ ничем не гнушались: трава – это тоже добро!.." Среди этих несчастных распространились слухи‚ что где-то на юге‚ возле Херсона, ждет их "райская земля‚ плодородная и хорошая", сытая‚ спокойная жизнь. Появилась даже песня об этом: "Знаете ли вы Херсон‚ что на берегу моря? Кто хочет изведать хорошую жизнь‚ пусть возьмет палку‚ суму и семью и отправится туда..."

Спасаясь от голода и переселений в города‚ многие стали проситься в Новороссию‚ но снова возник вопрос‚ за чей счет будет проведено переселение. У кагалов не было денег‚ у правительства – тоже‚ а князь А. Голицын‚ друг и советник царя‚ заявил следующее: "Христиане не обязаны помогать евреям‚ а потому эту заботу должны нести сами евреи‚ по учению которых состоятельные люди из самых отдаленных стран делают складки для нужд своих единоверцев". С желавших переселиться брали подписку о том‚ "что они не будут требовать пособий от казны" в дороге и на месте поселения‚ но нужда всё равно гнала в путь; около 7000 человек отправились в Новороссию на свой страх и риск, лишь бы поскорее добраться до "райских земель".

К тому времени еврейские колонии в Новороссии существовали второе десятилетие. "От эпидемий‚ голода‚ климата и прочих невзгод" там умерло с начала поселения примерно 5000 колонистов. И тем не менее, "в каждой из еврейских колоний‚ – отмечал ревизор‚ – находится уже по нескольку трудолюбивых и довольно устроенных хозяев". Эти поселенцы расширяли посевы, получали неплохие урожаи‚ но большинство в колониях кормилось случайными работами или разбредалось по окрестным городам и пряталось от властей‚ чтобы не вернули насильно. В тех глухих степных местах спасались от властей беглые крепостные и солдаты. Их принимали радушно в еврейских колониях‚ а они помогали пахать‚ сеять и жать; подолгу скрываясь в колониях‚ некоторые из бродяг забывали про свою религию и перенимали порой еврейские обычаи.

Трудности испытывали не только еврейские колонисты‚ но и их соседи – немцы‚ болгары и сербы. Немцы просили у правительства помощи‚ болгары уходили из поселений‚ разоренные неурожаями и эпидемиями тех лет‚ а сербы-колонисты в отчаянии посылали властям угрожающие письма со многими грамматическими ошибками: "Мы будем сами семейства невинно порезать‚ а потом и сами себя убить‚ ибо семейства наши и так будут от голода помирать". Если до такого состояния дошли потомственные земледельцы‚ земледельцы от рождения‚ чего было ожидать от евреев-лавочников или ремесленников‚ которые впервые встали за плуг?

К концу 1822 года в Новороссию докатилась новая волна поселенцев, а многие зазимовали в пути. В еврейских колониях не было лишнего жилья‚ и – как отмечал ревизор – "от чрезмерной тесноты‚ нечистоты в жилищах и крайней неопрятности тел вновь прибывших‚ от изнурения в пути‚ от недостатка пищи‚ одежды и перемены климата" умерло около 200 человек. Всё кончилось тем‚ что правительство вновь приостановило еврейское переселение в Новороссию, и путь на юг оказался закрытым.

В последний период своего правления Александр I подпал под влияние религиозно-мистических идей и решил приобщить евреев России к христианству. В 1817 году было создано под покровительством царя Общество израильских христиан – для "доставления" принявшим христианство евреям "спокойного и безопасного пребывания в недрах Российской империи". Его устав определял среди прочего: "Членам Общества израильских христиан даруются права гражданства не только там, где поселенцы будут, но и во всем Государстве… Строптивых же, непокорных, развратных, служащих другим в соблазн, долженствует выключать из Общества".

"Израильские христиане" получали такие права‚ которых не имели даже православные. Им выделили в Екатеринославской губернии "земли безденежно‚ в вечнопотомственное владение"; на этих землях они могли "заводить всякого рода селения‚ местечки и города... варить пиво‚ курить хлебное вино‚ делать разные водки и другие напитки". Они получали выборное самоуправление и могли иметь собственную полицию; первые двадцать лет не платили подати, навсегда освобождались со своим потомством от гражданской и военной службы, – об этих заманчивых льготах сообщали разъяснительные брошюры на языке идиш, которые выпускало Общество израильских христиан.

Такие льготы – по замыслу властей – должны были способствовать крещению многих евреев‚ но этот грандиозный план не осуществился. В 1833 году общество упразднили‚ потому что за время существования оно не сумело поселить на отведенных землях ни одного "израильского христианина". Выкрестов в то время было немного‚ да и крестившиеся использовали доставшиеся им права иным способом. Известно‚ правда‚ что 37 еврейских семей из Одессы пожелали поселиться на отведенных землях, воспользоваться обширными льготами, но‚ как выяснилось при проверке‚ у многих из них "не оказалось не только видов на жительство‚ но даже свидетельств о крещении... В конце концов‚ просьба их была отклонена ввиду недоказанности их непосредственного перехода из еврейства в христианство".

Оценивая правление Александра I‚ один из его почитателей признал этот период нелегким для евреев России. "Нельзя отрицать‚ – писал он‚ – что за это время евреям суждено было выносить страдания и текли еврейские слезы". Но Александр I‚ тем не менее‚ сохранился в памяти евреев добрым и милосердным правителем‚ проявлявшим об угнетенном народе. Возможно‚ это случилось потому‚ что покойного императора сравнивали с его преемником Николаем I‚ который оставил у евреев недобрую память‚ – а всё‚ как известно‚ познается в сравнении.

3

После поражения Наполеона страны-победительницы учредили в 1815 году‚ на Венском конгрессе‚ Царство Польское и включили его в состав Российской империи. Оно занимало большую часть территории бывшего Варшавского герцогства со столицей в Варшаве‚ получило автономное конституционное правление и имело правительство‚ которое могло проводить собственную внутреннюю политику‚ в том числе в еврейском вопросе.

В Царстве Польском жили тогда более 200 000 евреев‚ у которых были напряженные отношения с местным населением. Только что закончилась война‚ во время которой поляки надеялись на победу Наполеона и поражались обилию евреев‚ "неблагодарных по отношению к стране‚ их питающей (то есть к Польше)‚ и занимающихся шпионством в пользу неприятеля (то есть России)". После поражения Наполеона рухнули надежды на восстановление независимой Польши и возросла неприязнь к чужакам‚ которые во время войны помогали русской армии.

В польских газетах и журналах печатали в изобилии антисемитские статьи, взваливая вину на евреев‚ из-за которых Польша стала "посмешищем Европы". "Должны ли мы жертвовать благосостоянием трех миллионов поляков‚ – спрашивал один из авторов‚ – ради блага трехсот тысяч евреев‚ или наоборот?" И предлагал свой план: всех евреев разделить на триста групп и выселить из Польши в течение года за счет самих же изгнанников. Оставалось упросить Александра I‚ "благодетеля Польши"‚ чтобы выделил для них земли в одной из малонаселенных губерний Южной России или "на границе великой Татарии".

Генерал Ю. Зайончек писал из Варшавы российскому императору: "Размножение евреев в Вашем Царстве Польском становится устрашающим... Их своеобразные учреждения обособляют их в государстве‚ как иноземную народность‚ и поэтому не могут они в нынешнем своем состоянии давать государству ни добрых граждан‚ ни порядочных солдат..." К этому стоит добавить‚ что генерал Зайончек участвовал в польском восстании 1794 года и видел‚ как мужественно боролся за свободу Польши еврейский полк Берека Иоселевича. В то время Ю. Зайончек не считал (а может‚ не произносил вслух ради общего дела)‚ что евреи "не могут давать государству ни добрых граждан‚ ни порядочных солдат". Они воевали не хуже поляков‚ и умирали не хуже – за свободу той страны‚ которая отказывала им в равных правах.

Евреи пытались защищаться от нападок‚ и раввин Моше бен Авраам опубликовал брошюру "Голос народа израильского". Он предлагал полякам не вмешиваться в еврейские внутренние дела и не навязывать христианскую культуру: скорее евреи уйдут из Польши‚ чем откажутся от своей веры и обычаев. "Вы не хотите признать нас братьями‚ – писал он‚ – так уважайте же нас‚ как отцов! Всмотритесь в ваше родословное дерево с ветвями Нового Завета‚ и вы найдете в нас свои корни".

В защиту евреев написал брошюру и польский офицер Валериан Лукасинский‚ который за патриотическую агитацию умер в заточении в Шлиссельбургской крепости. "Евреи‚ – писал он‚ – могут приносить пользу стране‚ хотя многие это совершенно отрицают"; не евреи-арендаторы виноваты в разорении крестьян‚ а шляхта. "Вы‚ – обращался Лукасинский к шляхте‚ – были надменны‚ самовольны‚ алчны. Вы рады были угнетать земледельца‚ пользуясь для этого евреями... и вас мало интересует общая польза и благосостояние крестьян". Нельзя упрекать евреев и в недостаточном патриотизме‚ когда они бесправны. При королях‚ которые покровительствовали евреям‚ они были полезны стране, жертвовали жизнью ради отечества. "Кто меньшим пользуется в гражданском отношении‚ а платит больше налогов‚ – писал Лукасинский‚ – тот‚ надо полагать‚ принесет меньше жертв‚ требуемых гражданским чувством".

В 1818 году заканчивался срок действия закона‚ принятого еще в Варшавском герцогстве, который на десять лет приостанавливал введение еврейского равноправия. Государственный Совет продлил этот срок и подтвердил прежние привилегии городов – не впускать евреев в свои пределы‚ даже выселять тех из них‚ которые сумели там обосноваться. Около половины польских городов не принимали евреев на жительство или отводили для них особые кварталы. В Варшаве увеличили количество запретных улиц и запретили евреям селиться возле городского сада‚ потому что "своим видом они портили удовольствие гуляющим". "Город Люблин‚ – сообщали‚ – разделен на две части. Христиане отделены от евреев‚ которые живут как бы в гетто‚ за пределы которого им нельзя выходить по ночам. Напрасно пытался бы кто-нибудь из них‚ хотя бы наиболее богатый‚ устроиться в главной части города‚ ему не разрешат выйти за пределы ограды‚ предназначенной для его единоверцев".

Для развития экономики страны варшавское правительство приглашало иностранцев в Царство Польское‚ но это приглашение не распространялось на евреев. Любой иностранный еврей‚ даже тот‚ кто приезжал из России‚ мог рассчитывать лишь на временное пребывание в стране и при въезде платил таможенный налог – 19 злотых с человека. А евреи Царства Польского, приезжая в Варшаву, платили по 20 грошей в сутки‚ ежедневно покупая заново право на пребывание в столице. С польских евреев взимали и особый налог – кашерный сбор‚ который сохранялся со времен Варшавского герцогства и давал государству хорошие доходы. С каждого купленного фунта мяса евреи платили в казну три копейки‚ с гуся – девять‚ с курицы – пять‚ с утки – четыре‚ с цыпленка – две с половиной копейки.

Практически за всё надо было платить‚ и вымогатели этим пользовались. В Люблине чиновники пригрозили перенести еврейское кладбище на новое место‚ и община – чтобы не осквернили останки предков – откупилась огромными деньгами‚ лишь бы кладбище осталось на старом месте. В условиях вражды и многих ограничений нужны были ловкость и изворотливость‚ чтобы заработать на хлеб, прокормить семью‚ и такие качества волей-неволей развивались среди еврейского населения. А это вызывало новую неприязнь и новые ограничения‚ так как в польском обществе существовало твердое убеждение: любая копейка‚ заработанная евреем‚ считалась как бы украденной у христианина.

29 ноября 1830 года восставшие поляки захватили в Варшаве арсенал с оружием и начали борьбу за независимость Польши. Энтузиазм восставших распространился на еврейскую молодежь‚ которая пожелала принять участие в освобождении страны, кровью заслужить равные со всеми права. Но в ответ им сообщили‚ что евреи не имеют гражданских прав и потому не могут служить в революционной армии. А военный министр нового правительства выразился совсем уж откровенно: "Мы не позволим‚ чтобы еврейская кровь смешалась с благородной кровью поляков. Что скажет Европа‚ узнав‚ что в деле завоевания нашей свободы мы не могли обойтись без еврейских рук?"

Варшавская община, тем не менее, пожертвовала 40 000 злотых на снаряжение добровольцев. Евреи насыпали оборонительные валы вокруг города‚ перевозили военные грузы‚ и им разрешили вступать в отряды повстанцев‚ где они храбро воевали, заслужив ордена за боевые отличия. Некоторые стали офицерами национальной гвардии‚ и в обход воинских правил был образован отряд верующих евреев – 850 "бородачей"‚ которым в виде исключения разрешили не брить бороды. Евреи самоотверженно защищали Варшаву от русских войск и выказывали мужество‚ восхищавшее поляков. Начальник национальной гвардии‚ пораженный видом этих изнуренных‚ но самоотверженных людей‚ писал о них: "Когда взгляд падал на этих истощенных‚ полунагих‚ волнующихся‚ словно вечно преследуемых какой-то нечеловеческой злой волей‚ столь печальное зрелище не могло не вызвать боли сердечной; совесть повелевала как можно скорее заняться устройством этой‚ наиболее униженной части населения нашей страны".

У Берека Иоселевича‚ героя предыдущего польского восстания‚ был единственный сын Иосиф. Он участвовал в русском походе Наполеона‚ сражался под Можайском‚ получил в битвах несколько ран и был награжден орденом Почетного легиона с золотым крестом. После поражения Наполеона Иосиф долго бедствовал‚ но с началом восстания обратился с воззванием к польским евреям: "Пусть вас вдохновит пример моего отца‚ полковника Берека‚ сражавшегося за целость отечества!.. Если победоносный белый орел раскинет свои крылья над Польшей‚ тогда... благородный польский народ‚ ценя ваше самопожертвование‚ предоставит вам все права и свободы".

Иосиф хотел сформировать еврейский полк легкой кавалерии‚ и на его призыв откликнулись ученики варшавской раввинской школы. Палата народных депутатов обещала им‚ что добровольцы и их потомство получат права наравне с поляками‚ и оптимисты снова поверили – вот начало пути ко всеобщему освобождению народа. Но затем те же самые депутаты отстранили евреев от военной службы и взамен этого обложили их рекрутским побором‚ который в четыре раза превышал прежний налог. Это вызвало всеобщее разочарование‚ однако Иосиф вместе со своим сыном Леоном сражался в рядах повстанцев‚ был командиром эскадрона‚ после подавления восстания покинул страну и умер в Англии.

Евреи Польши в массе своей не принимали участия в том восстании. Польские крестьяне тоже оставались пассивными‚ но евреев – в отличие от них – стали обвинять в нелояльности‚ а порой в шпионаже в пользу России. "Евреев можно обвинять в равнодушии‚ а не в предательстве‚ – защищал их один из руководителей восстания. – Но разве могли мы рассчитывать на что-нибудь иное со стороны тех‚ кого притесняли?" Однако в пылу страстей было не до подобных тонкостей; евреи оказались между двух огней, и временами им доставалось с обеих сторон. "Каждый раз‚ когда очередной отряд вступал в город‚ поляки подвергали телесному наказанию тех евреев‚ которых подозревали в оказании услуг России‚ а русские избивали евреев кнутом‚ полагая‚ что они помогают польскому восстанию".

После разгрома восстания поляки-эмигранты в Париже сожалели о том‚ что не провозгласили равноправие евреев: это привлекло бы тех на сторону восставших. Говорили и о еврейском равноправии в будущей свободной Польше‚ а поэт Адам Мицкевич провозглашал в эмиграции: "В Польше – свобода всякому исповеданию Бога‚ всяким обрядам и всякой церкви... Старшему брату Израилю – уважение‚ братство‚ помощь на пути к его вечному и земному счастью‚ равные со всеми права". "В одном из заседаний‚ – вспоминал поляк-эмигрант‚ – поднял голос в защиту евреев молодой офицер Бениовский‚ человек с фантастической судьбой‚ бывший казак‚ в пылу битвы покинувший русские ряды и заявивший польским командирам‚ что хочет вступить в их армию‚ чтобы сражаться за свободу. В эмигрантских кругах ходили слухи о его еврейском происхождении".

Поляки-эмигранты выпустили "Манифест к народу израильскому": "Близится царство народов!.. Польша скоро поднимется! Пусть же евреи‚ живущие на ее земле‚ пойдут об руку с братьями-поляками и завоюют себе права! Если же они будут настаивать на возвращении в Палестину‚ поляки помогут им осуществить это желание".

4

После войны 1812 года стали появляться в России тайные общества‚ в которых разрабатывали планы радикального преобразования государства. Заговорщики не обошли стороной и неразрешенный еврейский вопрос‚ но ни один из них не признал равноправие евреев.

В 1816 году граф М. Дмитриев-Мамонов намеревался создать орден "Русских рыцарей" и записал в программе тайного общества: "Переселение половины жидов из Польши в ненаселенные губернии России и обращение их в веру". Предусматривалось‚ естественно‚ насильственное переселение на окраины России и поголовное обращение в христианство. Будущий декабрист М. Спиридов предлагал‚ чтобы евреи‚ как и прочие иноверцы‚ не пользовались гражданскими правами в будущем преобразованном обществе‚ а Н. Муравьев в первой редакции своей "Конституции" пометил: "Евреи могут пользоваться правами граждан в местах‚ ныне ими заселенных‚ но свобода им селиться в других местах будет зависеть от особых постановлений Верховного Народного Веча".

Павел Пестель был знаком с врачом-евреем Плесселем‚ членом тайного Польского национального общества‚ который отравился после ареста по делу декабристов. Плессель мог просветить русского полковника в еврейском вопросе‚ да и Пестель‚ проходя службу на Украине‚ имел возможность рассмотреть вблизи нищие еврейские местечки черты оседлости. В свою "Русскую Правду"‚ будущую конституцию России‚ Пестель внес раздел под названием "Народ еврейский"; содержание этого раздела дает представление о том‚ каким видел еврейский народ один из образованных людей того времени‚ сколько наносного наслоилось за поколения непонимания и неприязни‚ как не были готовы признать за евреями право на их национальные и религиозные отличия.

В "Русской Правде" сказано: "Евреи собственную свою веру имеют‚ которая их уверяет‚ что они предопределены все прочие народы покорить и ими обладать... Ожидая Мессию‚ считают себя евреи временными обывателями края‚ где находятся‚ и поэтому никак не хотят земледелием заниматься‚ ремесленников даже отчасти презирают и большей частью одною торговлею занимаются... Нет таких обманов и фальшивых действий‚ коих бы они себе не позволяли‚ в чем им их раввины еще более способствуют‚ говоря‚ что обмануть христианина не есть преступление..."

Пестель предлагал в "Русской Правде" "совершенное обрусение" народов Российской империи‚ "чтобы обитатели всего пространства Российского государства все были русские". То же самое он рекомендовал и евреям: отказаться от "неимоверно тесной связи между собой"‚ преодолеть национальную обособленность и слиться с русским народом. После победы восстания будущее правительство должно будет "ученейших раввинов и умнейших евреев созвать‚ выслушать их представления" и распорядиться таким образом‚ чтобы ликвидировалось еврейское "государство в государстве".

Но Пестель предусмотрел и запасной вариант решения этой проблемы: помочь "евреям к учреждению особенного‚ отдельного государства в какой-либо части Малой Азии". "Для сего‚ – писал он в "Русской Правде"‚ – нужно назначить сборный пункт для еврейского народа и дать несколько войск им в подкрепление. Ежели все русские и польские евреи соберутся на одно место‚ то их будет свыше двух миллионов. Таковому числу людей‚ ищущих отечества‚ не трудно будет преодолеть все препоны‚ какие турки могут им противупоставить‚ – и‚ пройдя всю Европейскую Турцию‚ перейти в Азиатскую и там‚ заняв достаточно места и земли‚ устроить особенное Еврейское Государство". Но этот путь Пестель считал чересчур сложным; он требовал "особенного хода военных дел" и упомянут в "Русской Правде" лишь для примера – "что можно бы было сделать".

Среди участников тайных обществ в России оказался еврей – Григорий (Гирш) Перетц. Его отцом был петербургский откупщик Абрам Перетц‚ его матерью – дочь раввина И. Цейтлина из Шклова. Оставив жену‚ Абрам Перетц переехал из Шклова в Петербург, вытребовал к себе сына, и в 1813 году они приняли лютеранство. Григорий Перетц служил в столице в чине титулярного советника, по рекомендации Ф. Глинки был принят в тайный кружок‚ куда его привели "несправедливости и ошибки правительства". "Намерения мои клонились единственно к общему благу... – сообщал он после ареста. – Корысти и честолюбия не было. Именно говорил я однажды с Глинкой‚ что на случай успеха не искать ничего‚ а‚ напротив‚ оставаться в том же положении‚ в каком тогдашние обстоятельства кого застанут".

Перетц был активным членом тайного кружка, завербовал в него генерала А. Искрицкого‚ офицеров Синявина‚ Дробуша, Данченко‚ чиновника Устиновича и других. На тайных встречах они говорили "о тяготах налогов... об излишке войск и военных поселений‚ об упадке флота‚ разорительных для России займах", и о прочих несправедливостях. Искрицкий сообщал на следствии: Перетц "первым начал мне рассказывать об образе правления государства... давал мне читать конституции разных государств‚ приводил из Библии какие-то законы Моисея в доказательство‚ что Бог покровительствует подобным наставлениям". Перетц был сторонником конституционного монархического правления в будущем русском обществе и на следствии заявил: "О республиканском правлении для России при мне речи никогда не было‚ я всегда считал сие величайшим сумасбродством".

Он выступал за создание еврейского государства на Ближнем Востоке, и Глинка показал на допросе: Перетц "очень много напевал о необходимости общества к высвобождению евреев‚ рассеянных по России и даже Европе‚ и к поселению их где-нибудь в Крыму или даже на Востоке в виде отдельного народа... Тут он распелся о том‚ как евреев собирать‚ с какими триумфами их вести и проч. и проч. Мне помнится‚ что на всё сие говорение я сказал: ”Да видно вы хотите придвинуть преставление света? Говорят‚ в Писании сказано‚ что когда жиды выйдут на свободу‚ то свет кончится”…" По предложению Перетца условным знаком их тайной группы приняли слово "херут" (на иврите – "свобода")‚ "и в случае нужды для узнавания друг друга они должны были сообщать пароль... постепенно‚ по одной букве".

Григорий Перетц состоял в тайном кружке до 1822 года‚ а затем женился и отошел от заговорщиков. "У вас в голове любовь‚ а не дело"‚ – выговаривал ему Глинка. Незадолго до восстания Перетц случайно встретился с Глинкой‚ и тот сказал на прощание: "Как видно‚ что-то будет". 14 декабря 1825 года‚ в день восстания‚ он услышал на улице‚ как один из офицеров уговаривал солдат пойти на Сенатскую площадь и не присягать Николаю. Вместо Сенатской площади Перетц пошел домой‚ после подавления восстания просил Искрицкого не называть его имени в случае ареста‚ но тот‚ в конце концов‚ сообщил на допросе: "Я был принят в общество... титулярным советником Григорием Перетцом".

Перетца арестовали в феврале 1826 года. Он сразу во всем сознался‚ но власти проявили к еврею-заговорщику повышенный интерес‚ явно не соответствовавший его скромной роли в том деле. Пытались выяснить‚ не является ли он членом еще одного тайного общества‚ и Перетц просил применить к нему пытку‚ чтобы убедиться‚ что он ничего не скрывает. Некоторые члены тайного кружка‚ отошедшие вместе с Перетцом от заговорщиков‚ не понесли наказания. Глинке царь сказал: "Ты чист‚ ты чист"‚ и его выслали в Петрозаводск для продолжения службы "по гражданской части". Генерала Искрицкого перевели офицером в армейский полк‚ но Перетцу определили пожизненную ссылку. Приговор гласил: "Продержав еще два месяца в крепости‚ отослать на жительство в Пермь‚ где местной полиции иметь за ним бдительный надзор и ежемесячно доносить о поведении".

Трудно сказать‚ по какой причине был вынесен столь суровый приговор. Быть может‚ мстили неблагодарному выкресту‚ который получил все права‚ был допущен в высшее общество, но, тем не менее, стал заговорщиком?.. Перетца сослали в Пермь‚ оттуда еще дальше‚ в маленький городок Усть-Сысольск‚ в самую глухомань‚ где он прожил четырнадцать лет с женой и тремя сыновьями. Там умерла его жена‚ там он познал бедность‚ голод и холод‚ одевался в обноски и заболел эпилепсией. Лишь в 1840 году Перетцу разрешили переехать в Вологду‚ приняли на службу чиновником‚ но вскоре уволили из-за болезни. Еще через пять лет ему позволили жить в любом городе России‚ кроме столиц‚ и он поселился в Одессе. Напоследок судьба смилостивилась над ним: Перетц занялся посредничеством‚ преуспел в делах, даже помогал сыновьям. В 1855 году Григорий Перетц скончался‚ было ему тогда 67 лет.

После казни пятерых декабристов Николай I провозгласил: "Дело... окончено‚ преступники восприяли достойную их казнь‚ Отечество очищено от следствий заразы‚ столько лет среди его таившейся". Наступали иные времена‚ а с ними и новая политика по отношению к евреям.

5

В 1822 году особый комитет в Варшаве‚ который занимался проверкой почтовых корреспонденций‚ перехватил два письма на имя варшавского еврея. Подозрение вызвало место отправления – Турция‚ Стамбул. Письма вскрыли‚ с грубыми ошибками перевели с еврейского на французский язык‚ и наместник Польши великий князь Константин Павлович немедленно отправил их в Петербург‚ императору Александру I. В сопроводительной записке великий князь сообщал: "Письма написаны лицом‚ которое исполняет какую-то миссию в Святой Земле. Из писем следует‚ что этот человек как бы питает надежду на восстановление Иерусалима и на образование там еврейского государства. Как только автор этих писем появится в польском крае‚ я немедленно прикажу его арестовать".

Автором писем оказался старый еврей Соломон Плонский‚ который извещал своего зятя в Варшаве о поездке в Святую Землю. В одном из писем была приведена цитата из Библии: "Кто сеет со слезами‚ будет пожинать с радостью"‚ – цензоры отметили эту цитату как чрезвычайно подозрительную. Но самое большое подозрение вызвала такая фраза: "Новости‚ которые я привезу с собой из Святой Земли‚ воскресят надежду и радость в сердцах верующих; царство народа еврейского уже недалеко‚ а иерусалимская молодежь и жители Иерусалима помогут возродить Сион".

Знающий человек сразу бы понял‚ что Соломон Плонский утешает своих близких скорым пришествием избавителя – Мессии‚ но в Варшаве решили‚ что польские евреи‚ должно быть‚ состоят в заговоре с турецким султаном‚ чтобы восстановить в Палестине еврейское государство‚ а Плонский – агент этого тайного общества. И когда он приехал в Варшаву‚ его тут же арестовали и заключили в тюрьму‚ где содержали самых опасных преступников. У него нашли письма от евреев-паломников их семьям в Польшу‚ которые тоже перевели на французский язык и отправили в Петербург. В сопроводительной записке особо отметили: "В Одессе две тысячи евреев поддерживают письменные сношения с палестинскими евреями‚ а также с евреями Стамбула. Не следует ли предвидеть‚ что эти две тысячи евреев составят опасную армию шпионов при обстоятельствах‚ когда они будут иметь случай продавать свои услуги туркам?"

Начали допрашивать Соломона Плонского, задали ему 155 хитрых вопросов‚ каждый из которых содержал какую-нибудь ловушку, однако его ответы обманули ожидания следователей. На вопрос: "С какой целью вы поехали в Иерусалим?" – он ответил: "Чтобы молиться". На вопрос: "Что видели вы достойного внимания в пути и в Иерусалиме?" – он сказал: "Я был поглощен молитвой к Богу и мало обращал внимания на другие дела". На вопрос‚ зачем он снова собирается в Иерусалим‚ Плонский коротко ответил: "Чтобы там умереть". На вопрос: "Близко ли время объединения евреев в Иерусалиме?" – он сказал: "Это должно наступить скоро". На каверзный вопрос: "Какими средствами евреи намерены ускорить наступление этого момента?" – он ответил: "Молитвами".

При таких результатах следствия нельзя было вынести обвинительный приговор старому еврею‚ и великий князь Константин доложил императору: "ничто‚ кажется‚ не говорит против него". Однако Плонского решили не выпускать из тюрьмы‚ пока не последует специальное распоряжение государя. Так и осталось невыясненным‚ как распорядился на этот счет Александр I. Известно только одно: Соломон Плонский‚ старый еврей из Варшавы‚ не дождался освобождения и умер не в Иерусалиме‚ куда он так стремился‚ а в камере варшавской тюрьмы.

Еще одна судьба.

В городе Владимире-Волынском жила Хана Рохель Вербермахер‚ которая с детства обращала на себя внимание красотой и редкими способностями. Еще ребенком она изучила Тору‚ научилась писать на иврите‚ усвоила многое из Талмуда и молилась три раза в день с таким воодушевлением‚ что приводила в изумление окружающих.

Однажды – рассказывает предание – Хана Рохель долго сидела на кладбище возле могилы своей матери и, в конце концов, задремала. Когда она проснулась‚ был уже вечер‚ на кладбище не оставалось ни одного человека. Девушке стало жутко. В испуге она побежала домой‚ по дороге споткнулась об одну из могильных плит и упала в обморок. Несколько недель после этого она была опасно больна‚ не говорила ни слова; врачи потеряли надежду на ее выздоровление. Но однажды она позвала отца и сказала: "Я сейчас была на небе и получила там новую‚ очень высокую душу". А через несколько дней Хана выздоровела.

С тех пор Хана Рохель стала вести себя как мужчина. Надевала молитвенные принадлежности – тфилин и талес‚ которыми пользуются только мужчины‚ по целым дням молилась, изучала Талмуд. Получив наследство после смерти отца‚ она построила на свои деньги молитвенный дом и при нем отдельную комнату‚ где постоянно находилась. Город Владимир-Волынский евреи называли Людомиром‚ и Хану Рохель прозвали "Людомирской девой".

Слухи о ней распространились по окрестным местечкам; говорили‚ что она знает тайны неба и земли, умеет исцелять больных. Вокруг нее образовалась группа последователей‚ которые называли себя хасидами "Людомирской девы". Они молились в ее молитвенном доме‚ по субботам‚ после третьей трапезы‚ собирались послушать ее проповедь‚ и слова святой девы доносились к ним из соседней комнаты‚ где она уединялась. Раввины упрашивали ее‚ чтобы переменила образ жизни, вышла замуж‚ но Хана Рохель и слышать об этом не хотела.

Наконец в дело вмешался цадик рабби Мотель из Чернобыля. Он так говорил про "Людомирскую деву": "Мы не знаем‚ душа какого цадика переселилась в эту женщину‚ но трудно всё-таки душе цадика найти покой в теле женщины". Рабби Мотель уговорил Хану Рохель выйти замуж‚ чтобы таким образом перевести ее душу в низшее‚ нормальное состояние – пробуждением естественных женских чувств и ощущений. Но ее муж не смог жить с такой святой праведницей и вскоре развелся с ней.

Она вышла замуж вторично – дело опять закончилось разводом. Однако после замужества слава "Людомирской девы" стала уменьшаться‚ и многие последователи покинули ее. Предание утверждает‚ что на закате дней Хана Рохель уехала в Святую Землю‚ где и была похоронена.

Раввин Йегошуа Цейтлин‚ дед декабриста Г. Перетца‚ в своем имении возле Шклова собрал большую библиотеку и привлекал ученых‚ которые жили у него на полном обеспечении. Раввин Биньямин Ривелес составлял гербарии для занятий ботаникой. Раввин Барух Шкловер устроил химическую лабораторию‚ перевел на иврит одну из работ Евклида‚ написал учебник по тригонометрии‚ руководства по гигиене‚ анатомии и астрономии. Барух Шкловер писал: "В горьком изгнании мы совершенно отстали от наук‚ которые в былые времена являлись лучшим украшением наших мудрецов... Так пусть замолкнут наши недруги и не посмеют больше насмехаться над нами‚ упрекать сынов наших в невежестве".

В 1812 году Авраам Яаков Штерн из Варшавы изобрел числительную машину‚ которая могла производить четыре действия арифметики‚ действия с десятичными дробями и извлекать квадратные корни. За это изобретение Штерна приняли в Королевское общество друзей науки в Варшаве‚ после чего он изобрел механическую молотилку и особую повозку‚ которая во время передвижения по участку земли определяла его площадь.

Хаим Хайкель Гурвич из Умани перевел на иврит и на идиш книгу "Открытие Америки"‚ которая пользовалась среди евреев огромным успехом. "Книга Гурвича была настолько популярна‚ что не было почти еврея‚ который бы не зачитывался ею. О женщинах и говорить нечего... До появления этой книги весьма немногие из евреев знали о том‚ что существует какая-то Америка". В 1822 году Гирш Бер Гурвич предложил открыть в Умани современную еврейскую школу, где преподавание будет проходить по системе филосоыа Моисея Мендельсона. Власти ответили решительным отказом: в тот момент в местной тюрьме сидел некий еврей по фамилии Мендельсон, а потому существовали опасения, что всякая система преподавания, связанная с этим именем, принесет только вред.

***

После войны 1812 года Александр I допустил английских миссионеров в Царство Польское. Власти оказывали им "законное покровительство и защиту"‚ а те распространяли среди евреев Новый завет‚ изданный на языке идиш‚ и другие книги. Миссионеры основали в Варшаве мастерские по обучению переплетному и типографскому делу, открыли бесплатное училище для еврейских девушек, но евреи не посылали туда своих детей‚ обучались там лишь дети выкрестов и христиан. Английских миссионеров выслали из России в 1854 году‚ во время Крымской войны; за тридцать с лишним лет своей деятельности они окрестили в Царстве Польском 361 еврея‚ часть из которых вернулась затем в еврейство.

В 1908 году в еврейской газете в России появилось сообщение: "Лондонское общество распространения христианства среди евреев израсходовало за столетие своего существования тридцать миллионов рублей. Каждый крещеный еврей обошелся обществу в среднем по десять тысяч. Лондонская газета спрашивает: неужели нельзя было потратить такие громадные суммы более производительным образом?"

***

В годы правления Николая I подданных империи награждали "за человеколюбивые подвиги, оказанные при спасении утопавших людей и во время пожаров". Медаль "За спасение человечества" получили среди прочих Хаскель Скульский из местечка Берестечко, Давид Самойлов из Бахмута, Мордух Фарбер из Могилева, Гирш Хракунович из Невеля, Моше Пейсах Гильбурд из Житомира. Симанович из Витебска награжден серебряной медалью "за спасение от потопления в реке Двине малолетнего мальчика".

Медаль "За усердную службу" в борьбе с эпидемией холеры, чумы и моровой язвы заслужили Лейтес из Мстиславля, Рафалович и Билинг из Одессы, Шевель Левин из Пинска, Гирша Клячко из Вильно. Медаль "За прививание оспы" получили отличившиеся при этом Янкель Ерохов из Невеля, Ицка Левман из Полоцка, Герш Бер Гольденберг, Иойла Рейзин и Иось Беншток из Подольской губернии.

***

В первые дни после восстания декабристов были арестованы по указанию Николая I 156 человек; один из них поименован в списке задержанных "жидом Давидкой". Это был Давид Лошак, еврей из Бердичева, с помощью которого П. Пестель закупал лошадей для своего полка. Доносчик сообщил, что Пестель при содействии этого еврея вёл, возможно, переговоры с польскими революционерами. Лошака привезли в Петербург, заключили в Петропавловскую крепость, но после допросов освободили за недоказанностью вины.

Восстание декабристов было подавлено 14 декабря 1825 года. Через пятнадцать дней после этого в городе Васильково на Украине восстали солдаты Черниговского полка – их возглавил подполковник С. Муравьев-Апостол. Повстанцы двинулись на Житомир; в пути солдаты опустошали корчмы, напивались, превратившись в пьяную толпу, громили еврейские дома. 3 января 1826 года Черниговский полк был рассеян залпами картечи.

В манифесте 1826 года Николай I определил таким образом причины восстания декабристов: "Недостатку твердых познаний должно приписать сие своеволие мыслей, источник буйных страстей, сию пагубную роскошь полузнаний, сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча нравов, а конец – погибель".

назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее