ОЧЕРК ВОСЬМЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ

Был ли Сталин антисемитом? Борьба с "безродными космополитами"

1

П. Судоплатов (из воспоминаний):

"Берия и Богдан Кобулов часто рассказывали мне, что Сталин любил шутки и анекдоты антимусульманского и, в частности, антиазербайджанского толка, особенно когда их рассказывали в присутствии Багирова, первого секретаря компартии Азербайджана. Тот просто не выносил издевательских интонаций Кобулова, произносившего русские слова с азербайджанским акцентом.

Это заставляет меня думать, что юмор, направленный против той или иной национальной группы, был по душе Сталину, и он в сущности являлся антисемитом не больше, чем антимусульманином".

2

Как Сталин относился к евреям? Разные на этот счет мнения.

Одни исследователи считают, что он был убежденным антисемитом еще до 1917 года; другие утверждают, что в то время у него наблюдались "лишь зачатки антисемитской идеологии"; третьи полагают, что "сталинский антисемитизм не был зоологическим, как у Гитлера, а прагматическим"; четвертый исследователь заявляет категорически: "Не будучи активным антисемитом, Сталин разделял этот обычный русский предрассудок, но не позволял ему влиять на политику до войны".

У дочери вождя свое мнение: "Так как я хорошо знала характер отца, мне стал, наконец, ясен источник его антисемитизма. Безусловно, он был вызван долголетней борьбой с Троцким и его сторонниками и превратился постепенно из политической ненависти в расовое чувство ко всем евреям без исключения".

Н. Хрущев: "Публично Сталин ревниво оберегал чистоту своих риз и внимательно следил, чтобы не дать повода к обвинению его в антисемитизме… На деле Сталин был заядлым антисемитом…"

Снова повторим: трудно объяснить причины очередных преследований, которые задумывал престарелый диктатор, не доверявший уже никому. Быть может, он считал опасным всё еврейское население Советского Союза и рассуждал таким образом: евреи рассеяны по разным странам, связаны одним происхождением, одной религией, общей исторической памятью; в США живут несколько миллионов евреев, которые влияют на решения президента и конгресса, чтобы навязать миру свою волю, – не станут ли евреи СССР "пятой колонной" в будущей войне с империалистическими державами?

Можно предполагать многое в поведении Сталина, однако антисемитские действия в огромной стране нельзя приписывать только ему. Власти на местах часто обходились без официальных указаний из Москвы при проведении антиеврейской политики. Они улавливали настроения высшего начальства, а те, в свою очередь, угадывали пожелания "вождя народов", даже если он не высказывал их в конкретном виде.

Руководители идеологических служб и карательных органов не только выполняли указания Сталина, но и подталкивали его на различные действия, создавая и "своевременно раскрывая" всевозможные "заговоры"; это доказывало их преданность, исполнительность, умение угадывать невысказанные пожелания вождя, его симпатии и антипатии, подозрения и опасения. Так происходило с различными репрессивными кампаниями в стране, так случилось и с борьбой против "еврейского буржуазного национализма", к которому Сталин относился с явным подозрением, усматривая в этом "происки международного сионизма".

Шла "холодная война", противостояние "двух лагерей"; для сплочения народов СССР требовался конкретный враг, на которого следовало нацелить всю пропаганду в преддверии будущих вооруженных столкновений. Внешних врагом стал американский империализм и его европейские союзники, обвиненные в развязывании Третьей мировой войны; внутренним врагом среди прочих выбрали евреев.

3

В 1949 году в стране началась развернутая антиамериканская пропаганда. Все театры Советского Союза – столичные и провинциальные – поставили по указанию сверху спектакли на "антиамериканские темы". Видным советским драматургам заказали пьесы "о деятельности американских поджигателей новой войны", "о разоблачении современной Америки" и "финансовых магнатах Уолл-Стрита".

Готовили к печати серию брошюр, "раскрывающих распад музыкальной культуры современной Америки". В репертуар театров оперетты включили спектакли, "направленные против империалистической политики". Артисты эстрады посвящали свои куплеты, фельетоны и пародии "разоблачению двурушнической политики американских и прочих поджигателей войны"; авторам-сатирикам поручили написать эстрадный спектакль "о низкопоклонстве перед Западом". Не обошли вниманием цирковых клоунов и куплетистов: Главцирк закупил у именитых авторов репризы, клоунады, музыкальные фельетоны и частушки – "в целях усиления антиамериканской пропаганды".

Бытовой антисемитизм нарастал, антиеврейская политика властей легла на подготовленную почву, и в ЦК партии поступило письмо от некоей гражданки Л. Красковой:

"Они хозяева положения. Они считают, что без евреев нельзя построить коммунизм. Во всех издательствах… фактически на первых ролях сидят евреи… Нет от них спасения! Разверните комплект "Литературной газеты" – фамилий еврейских больше половины, а сколько их скрывается под русскими фамилиями!

Вопрос этот серьезнее и глубже, чем может показаться. Дело не в антисемитизме. Евреи мешают переделывать психологию советских людей в коммунистическом духе…

Народ наш терпелив. Он терпит евреев из уважения к партийным принципам большевистской партии. Но терпение может лопнуть, особенно, если, не дай бог, разразится война. А когда лопается терпение у нашего народа, он страшен в гневе своем.

Нельзя ли всё-таки укоротить аппетиты евреев, хотя бы на идеологическом фронте?.."

Затем на имя вождя пришло послание от другого лица: "Товарищ Сталин! В искусстве действуют враги. Жизнью отвечаю за эти слова…"

28 января 1949 года в газете "Правда" появилась передовая статья "Об одной антипатриотической группе театральных критиков", которые "шипя и злобствуя… охаивали всё лучшее, что появлялось в советской драматургии".

Достаточно было прочитать одно предложение в той статье, чтобы понять характер новой идеологической кампании: "Какое представление может быть у А. Гурвича о национальном характере русского советского человека... Поклеп это на русского советского человека. Гнусный поклеп…" Достаточно было принять к действию завершение той статьи: "Партийная советская критика разгромит носителей чуждых народу взглядов…", чтобы началась беспощадная борьба с "безродными космополитами".

Через день на эту тему откликнулась газета "Культура и жизнь". В разгромной статье "На чуждых позициях" перечислили фамилии "эстетствующих антипатриотов, людей без роду, без племени", которым "не дороги интересы Родины"; рядом с псевдонимом критика – Е. Холодов поставили в скобках его настоящую фамилию – Меерович, чтобы не возникало сомнений в национальной принадлежности.

Вскоре вся страна узнала имена театральных критиков, известных прежде лишь узкому кругу знатоков театрального искусства. Это были И. Альтман, А. Борщаговский, Я. Варшавский, А. Гурвич, И. Юзовский и прочие "носители глубоко отвратительного для советского человека, враждебного ему безродного космополитизма". К перечню этих критиков добавили неевреев Г. Бояджиева и Л. Малюгина, однако антиеврейская направленность кампании не вызывала сомнений.

В травлю "космополитов" включились по команде столичные и областные газеты страны, каждая из которых изощрялась в клеймении "беспачпортных бродяг" и предлагала собственные методы их искоренения: "Изгнать… Очистить… Убрать с дороги… Разоблачить последышей… Выкорчевать остатки… Уничтожить тлетворное влияние…"

Современник свидетельствовал: "По сигналу стали выискивать "космополитов" не только в критике и драматургии, но и в кино, музыке, цирке. Затем эта чума перекинулась в науку, технику, педагогику – и сотни, если не тысячи, человеческих судеб были исковерканы на долгие годы".

4

"Космополитов" вытаскивали на трибуны многолюдных собраний, заставляли каяться в совершенных ошибках, а затем с удовлетворением отмечали: "Юлил на трибуне… Неубедительно говорил о своих заблуждениях… Проявил себя неразоружившимся формалистом… Пытался отделаться болтовней… Лгал, извивался ужом…… Вел себя на собрании как отъявленный двурушник…"

Из газеты "Советское искусство" (февраль 1949 года): "Альтман ненавидит всё русское, всё советское… поклонник деградирующей культуры Запада… Советский народ называет альтманов живыми трупами. Мы очистим атмосферу советской культуры от их смердящего запаха…"

Из "Вестника высшей школы": "Сорвана предательская маска с И. Альтмана. В истинном свете предстал перед народом маститый двурушник, политический пройдоха с черной и грязной душой…"

Из "Комсомольской правды": "Яковлев (Хольцман) – этот прожженный буржуазный эстет и безродный космополит отличался особенным коварством…"

Из "Литературной газеты": "Пигмей Юзовский посягал на титана Горького…" – "Гурвич оплевал и осрамил… издевался над историческим прошлым русского народа, над характером русского человека, над самой Россией…",

Из журнала "Крокодил": "Космополитизм… сохранялся, забившись, подобно клопу, в щели советского общества… Клоповник вычистили, помещение выпаривают. Воздух стал чище. Работается легче…"

И. Эренбург: "Почему кампания началась с второстепенного вопроса – с театральной критики? Не знаю. Может быть, Сталину вовремя пожаловался обиженный драматург, а может быть, случайно – не всё ли равно, в какое место пруда бросить камень, лишь бы от него пошли круги…"

Не существовало практически такой газеты или журнала, где не громили бы "антипатриотов" – писателей и драматургов, музыкантов и композиторов, режиссеров, художников и журналистов, философов, историков и экономистов. Докладчики на собраниях говорили об отсутствии у евреев чувства советского патриотизма и любви к родине; их обвиняли в засорении русского языка, в "издевательстве над русским народом, над русским человеком, над русскими национальными традициями".

Многие "космополиты" давно уже ассимилировались, были далеки от еврейской религии, не знали языка, истории, традиций своего народа, однако это оказалось недостаточным, и единственной виной этих людей стало еврейское происхождение. С особенным удовольствием раскрывали их литературные псевдонимы и называли настоящие фамилии – Мельман, Финкельштейн, Лифшиц, Злочевский, Каган; "это доказывает, – утверждали с трибуны, – что космополиты стыдились и своего народа, и своего настоящего имени, что они люди без рода и племени".

Из Большого зала Московской консерватории убрали портрет композитора Ф. Мендельсона – еврея, в детстве обращенного в лютеранство, и заменили на портрет композитора А. Даргомыжского. Главного режиссера московского Камерного театра А. Таирова обвинили в низкопоклонстве перед Западом, раскрыли его настоящую фамилию – Корнблит, уволили из театра, и вскоре он умер.

К. Симонов, из статьи в "Литературной газете": "Советский народ требует… Советский зритель не простит автору… Советский зритель желает видеть на сцене правду о времени и о себе… Мы должны изобразить нашего особенного советского человека во весь его рост…"

На Центральной студии документальных фильмов клеймили "космополита" – знаменитого на весь мир режиссера-документалиста Д. Вертова. Заместитель министра кинематографии обрушился на его фильм 1920-х годов "Человек с киноаппаратом", и свидетель тех событий вспоминал: "Вертов выступил с ответным словом, и в какой-то момент выступления ему стало плохо. Его, чуть живого, увели с трибуны; в диспетчерской был кожаный диван, на который его уложили. К концу собрания туда вошел замминистра… позвонил по телефону и сказал: "Ну, мы тут заканчиваем… Можете разогревать обед".

5

На партийном собрании в газете "Красный флот" критиковали журналистов-"космополитов" называя вовсеуслышание "еврей Ивич", "еврей Поневежский", "еврей Рудный". Один из коммунистов заявил: "Так же, как весь немецкий народ несет ответственность за гитлеровскую агрессию, так и весь еврейский народ должен нести ответственность за действия буржуазных космополитов".

В Московском университете "разоблачили" профессора В. Юдовского, который "протаскивал враждебные идеи "о единой мировой науке", а также "о мировом всечеловеческом единстве народов". Осудили группу историков во главе с академиком И. Минцем – за "принижение роли русского народа в истории нашей Родины". На кафедре диалектического и исторического материализма обнаружили, что там "продолжительное время орудовали ныне разоблаченные враги народа Гольдентрихт и Козлов" (к тому времени они уже находились за решеткой).

На партийном собрании Союза писателей СССР потребовали "до конца разоблачить и разгромить… людей без рода и племени, торгашей и бессовестных дельцов от театральной критики". Приводили примеры их "подрывной работы": Д. Данин "за один год оклеветал шесть ценных поэтических произведений"; Б. Яковлев (Хольцман) "привлекал к выступлениям в журнале критиков-космополитов Данина, Лейтеса, Ленобля, Костелянца, Фейгельмана…" Из секретного документа: "Коммунисты парторганизации Союза советских писателей единогласно исключили из партии космополитов Данина, Субоцкого, Левина, Альтмана, Бровмана…"

"Общественность" Ленинграда "поднялась на борьбу с последователями гурвичей и юзовских"; на собраниях приводили "многочисленные факты антипатриотической деятельности ленинградских критиков С. Дрейдена, И. Шнейдермана, И. Березарка, С. Цимбала, театроведа М. Янковского…" В киевской газете "Правда Украины" перечислили "космополитов" с раскрытием их псевдонимов: Я. Бурлаченко (Бердичевский), Л. Санов (Смульсон), И. Стебун (Каценельсон); особо был выделен А. Борщаговский – "один из верховодов антипатриотической группы".

Борщаговского называли в газетах "литературным подонком, разбойником пера, диверсантом от театральной критики". "Не было у меня, фаталиста, страха за себя, – вспоминал он, – скорее удивление и дурацкий вопрос: зачем? Во имя чего истязают и лгут? Можно ли так бездарно обкрадывать себя?.. В любом городишке и поселке страны, где отродясь не видели живого театрального критика, функционеры системы тотчас же поняли смысл и содержание слов "безродные космополиты"… Не потребовалось и инструкций – мы стали свидетелями и жертвами разнузданной и циничной антисемитской кампании".

В Академии художеств заклеймили искусствоведов Д. Аркина, О. Бескина, А. Ромма, А. Эфроса. В Союзе композиторов выявили музыковедов-"космополитов" Д. Житомирского, Л. Мазеля, М. Пекелиса, С. Шлифштейна, стремившихся к подрыву "идейных основ советской музыки". В Киевской консерватории обрушились на местных "антипатриотов": Ольховский "зачеркнул всю музыкальную украинскую классику", Гозенпуд "специализировался на оплевывании творчества П. Чайковского", "выкормыш буржуазных националистов" Береговский "встал на путь открытой пропаганды расистских идей".

В ЦК ВЛКСМ поступил донос, которое сразу же отправили на расследование: "В течение долгого ряда лет на международных конкурсах музыкантов-исполнителей честь советского искусства защищали скрипачи, которых никак нельзя считать представителями великого русского народа; это – Леонид Коган, Юлиан Ситковецкий, Эдуард Грач, Игорь Ойстрах, Игорь Безродный, Рафаил Соболевский…" В филармонии города Томска установили после проверки: "В симфоническом оркестре – пятеро евреев, один немец… в духовом оркестре – три еврея, два немца, среди артистов эстрады – четыре еврея".

Обвинения в космополитизме касались представителей разных национальностей, однако чаще других – и намного чаще – на страницах газет появлялись еврейские фамилии. Их непрерывно произносили на собраниях и по радио, слово "космополит" стало восприниматься как одно из обозначений евреев, и не случайно в те годы вошла в обиход поговорка: "Чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом".

6

Профессора С. Лурье, крупнейшего филолога и историка античности, "разоблачили" как "злостного космополита" и уволили из Ленинградского университета "за несоответствие занимаемой должности". Он переехал преподавать в Одессу, но там заявили, что "автора антипатриотической книги о Геродоте нельзя подпускать на пушечный выстрел к советскому студенту", и Лурье пришлось уехать во Львов.

Историка С. Борового уволили из одесского института, и секретарь обкома партии раскрыл на собрании его "политическую физиономию": Боровой "проводит такую идею, что Одесса является центром и родиной еврейской культуры, что есть данные, будто в Хаджибее евреи жили еще до основания Одессы… Почему до сих пор Боровой не разоблачен и не был подвергнут настоящей партийной критике?.. Где же гарантия, что он не будет протаскивать свои враждебные сионистские взгляды?" С. Боровой: "Мои друзья-евреи… жадно и заинтересованно прислушивались к информации о том, в каком состоянии мое дело… "Вы наш барометр, отношением к вам определяется и наша судьба"…"

Осуждению подвергали всех, именитых и менее известных – для этого достаточен был любой повод. В журнале "Октябрь" разгромили книгу В. Лифшица "Стихи", где была напечатана поэма "Сабля Чапая":

"Вся сила этого народного героя заключалась, по Лифшицу, в "чудесной сабле", которую Чапаев якобы получил в подарок от кузнеца-земляка. Белогвардейцы выкрали у него эту магическую саблю – Чапаев обессилел и оттого погиб.

Спрашивается: для чего Лифшиц исказил исторические факты и события, известные любому школьнику… Может быть, автор хотел этим сказать, что… стоило Чапаеву утратить чудесную саблю, как он утратил и свою связь с народом и свою боевую мощь?.. Но известно, что Чапаев до конца своей жизни был близок народу, не порывал с ним связи и погиб вовсе не потому, что оторвался от народа.

Поэма воспринимается как поклеп на русского национального героя Чапаева…"

В Институте права Академии наук среди "безродных космополитов" оказался и русский, профессор Юшков. Он был настолько возмущен несправедливостью, что воскликнул на заседании ученого совета: "Товарищи, а меня-то за что? Я ведь рязанский!.."

В ленинградском Институте литературы (Пушкинском доме) выявили "тайную антипатриотическую группу", которую "возглавляли" М. Азадовский, Г. Бялый, Г. Гуковский, В. Жирмунский, Б. Эйхенбаум, – одних изгнали из института, другим досталась более тяжкая участь.

Циля Сегаль (филологический факультет Ленинградского университета):

"Большой неуютный зал был битком набит. Студенты буквально распирали стены помещения. Стояли и в коридоре, у раскрытых дверей. На сцене стол под сукном. За ним несколько незнакомых лиц. Мы их потом назвали "инквизиторами"…

Руководил этим позорищем начинающий деятель… Парторг. Было понятно, что ему поручили устроить этот суд. Но делал он это истово, ничуть не смущаясь тем, что ему приходится бичевать своих же учителей и наставников… Как они посмели русского человека Белинского назвать "западником"? Почему пушкинские "южные поэмы" окрестили "байроническими"? Разве наш русский Пушкин хуже англичанина Байрона?.. Это презрение к русскому народу, это принижение его достоинства… Обвинения одно за другим летели в зал.

А наши кумиры, властители дум и сердец, растерянно, в полуобмороке, подходили к кафедре и лепетали что-то невнятное, потому что оправдываться было нельзя – можно было только "признавать ошибки" и "делать выводы".

Запомнился Гуковский. Как-то особенно быстро он подошел к "лобному месту", стал говорить, но на первой же фразе неестественно захлебнулся и с трудом выговорил: "Я всю жизнь был честным ученым. И космополитом в узком понимании я никогда не был и не буду…" – и быстро пошел в зал.

В зале то стояла мертвая тишина, то поднимался скрытый ропот, но никто не выступил в защиту. Не то было время…" ("Космополит" Г. Гуковский, литературовед, профессор Ленинградского университета, был арестован летом 1949 года и умер в тюрьме на Лубянке.)

Борьба с космополитизмом принимала порой невероятные формы. Православные священники при отпевании умершего читали молитву: "Ныне отпущаеше раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром…" (Евангелие от Луки, 2:32). По указанию свыше, священникам по всей стране запретили произносить фразу из этой молитвы: "и славу народа Твоего Израиля".

7

В 1949 году ходило по рукам сочинение С. Васильева "Без кого на Руси жить хорошо". Там было сказано о критиках, которые

Сошлися и заспорили:
где лучше приспособиться,
чтоб легче было пакостить,
сподручней клеветать?..

Далее перечислялись в рифму "иуды-зубоскальники" – сплошь еврейские фамилии:

И зачали, и почали
чинить дела по-своему,
по-своему, по-вражьему,
народа супротив…

Но после разгрома "безродных космополитов", "охальников-бездомников"

На столбовой дороженьке
советской нашей критики
вдруг сделалось светло.
Вдруг легче задышалося,
вдруг радостней запелося,
вдруг пуще захотелося
работать во весь дух…

Шумная пропагандистская кампания продолжалась непрерывно два месяца. Она дала толчок повсеместной чистке кадров, а затем стала постепенно исчезать со страниц газет и журналов, выполнив свое назначение. Борьбу с "космополитами" продолжили негласно, с неменьшим успехом, используя разные методы устранения неугодных людей – увольнения с работы, аресты, обвинения в политической неблагонадежности, в притуплении бдительности и шпионаже.

Партийные и советские руководители по всей стране восприняли эту кампанию как официальную антисемитскую политику Кремля, а потому более всех пострадали евреи; знаменитый "пятый пункт" в паспорте – "национальность" становился поводом для увольнения или отказа в приеме на работу, в институт и аспирантуру.

"Безродных космополитов" изгоняли из университетов и институтов, из киностудий, консерваторий, филармоний и цирков. "Правда", "Известия", "Литературная газета", "Комсомольская правда", "Советский спорт", "Советская музыка", "Труд", "Гудок", "Советское искусство", "Социалистическое земледелие", "Сталинский сокол", "Пограничник", "Красный флот" – многие газеты и журналы очистили от "излишних" евреев; взамен уволенных рекомендовали "привлекать лиц коренной национальности".

Евреи, изгнанные из редакций и институтов, стали зарабатывать на жизнь чтением популярных лекций во Всесоюзном обществе по распространению политических и научных знаний. Но вскоре об этом сообщили в ЦК партии, и Всесоюзное общество тоже очистили от "космополитов". В Московском отделении этого общества отстранили от работы около ста человек, большинство которых составляли лекторы еврейской национальности.

Министерство государственной безопасности Украины сообщало о высказываниях киевских писателей и ученых:

"Я очень доволен, что вывели на чистую воду всех этих евреев Каценельсонов, Смульсонов, Гозенпудов, Бердичевских, которые пытались командовать украинской литературой…" – "Наконец-то можно будет по-настоящему работать, не боясь запугивания этих бандитов…" – "Добрались таки до этих мерзавцев…" – "Здорово, что эту банду разоблачили…" – "Дышу! Наконец-то дышу! Хочется всех расцеловать… Никогда еще не было такого искреннего взаимопонимания между партией и народом…"

8

В 1949 году в первом номере ленинградского журнала "Звезда" опубликовали начало повести Ю. Германа "Подполковник медицинской службы", где главным героем был военный врач Левин. Началась борьба с космополитами, и окончания повести не последовало; ее набор во втором номере журнала рассыпали, а "Ленинградская правда" напечатала письмо читателей под заголовком "Пасквиль на советских людей".

В феврале того года девяностолетний микробиолог академик Н. Гамалея, украинец по национальности, послал письмо Сталину:

"Вновь появившийся антисемитизм… исходит сейчас от каких-то высоких лиц, засевших в руководящих партийных органах, ведающих делом подбора и расстановки кадров… За последние годы почти ни один еврей не назначается на должности министров, их заместителей, начальников главков, директоров институтов и научно-исследовательских организаций. Лица, занимающие эти должности, постепенно снимаются и заменяются русскими…

Благодаря явному антисемитизму выдающиеся ученые нашей страны, составляющие ее гордость и славу, остались за бортом разных Академий, в то время как разные бездарности… оказывались "избранными" в действительные члены Академий наук.

Особенно печальным является тот факт, что не дают хода талантливой еврейской молодежи, оканчивающей вузы… Еврею-профессору или доценту получить сейчас вновь какую-нибудь кафедру или просто штатную должность… стало почти так же трудно, как при царизме…

Среди еврейской молодежи царит сейчас ужасный пессимизм и отчаяние, а среди людей старшего поколения большая тревога за судьбу подрастающего поколения…"

Письмо Н. Гамалея завершалось такими словами: "Я считаю, что по отношению к евреям творится что-то неладное в данное время в нашей стране…"

О. Фрейденберг, профессор Ленинградского университета, отметила в те годы: "Подвергают моральному линчеванию деятелей культуры, у которых еврейские фамилии… Группы студентов роются в трудах профессоров-евреев, подслушивают частные разговоры… Евреям уже не дают образования, их не принимают ни в университет, ни в аспирантуру…"

С 1948 по 1952 год уменьшилось почти в 3 раза количество первокурсников-евреев в медицинских институтах страны, а в юридических институтах – в 9 раз; общее количество первокурсников-евреев сократилось почти наполовину. За тот же период стало в СССР в 5 раз меньше аспирантов-евреев; на Украине в научных учреждениях республиканского подчинения число аспирантов-евреев понизилось со 135 до 3 (в 45 раз).

Из официального документа: "Зачислены в юридические школы (Украины) 361 человек… Евреев: в Киевскую школу – 1, Харьковскую – 0, Одесскую – 3, Львовскую – 2. Итого: 6".

9

В 1948 году композитор Д. Шостакович написал цикл песен "Из еврейской народной поэзии". Он говорил: "Еврейская народная музыка повлияла на меня сильнее всего. Я не устаю ею восторгаться… Она может казаться радостной и в действительности быть глубоко трагичной. Почти всегда это смех сквозь слезы… Каждая настоящая народная музыка прекрасна, но еврейская – единственная в своем роде".

Н. Вовси-Михоэлс вспоминала:

"Не проходило дня, чтобы в газетах не клеймили "безродных космополитов" с еврейскими фамилиями. Конечно же, "Цикл" был откровенным протестом Шостаковича против травли евреев…

Премьера этого сочинения состоялась много позже, после смерти Сталина. Зал, как всегда на концертах Шостаковича, был переполнен… И несмотря на то, что "Цикл" исполнялся на русском языке, ведущий старательно "объяснял" текст каждой песни. "Колыбельную", где есть слова: "Твой отец один в Сибири, спи, а я не сплю…" – он прокомментировал так: "Дело происходит в царской России", – и удалился…

Еще долгое время Д. Д. (Шостакович) любил повторять: "Дело происходит в царской России, понимаете, дело происходит в царской России"…"

Шостакович говорил: "Я часто проверяю людей по их отношению к евреям… Для меня евреи стали символом. В них сконцентрировалась вся человеческая беззащитность…"

В начале 1953 года арестовали композитора М. Вайнберга, обвиненного в "еврейском национализме", и Шостакович написал письмо на имя Берия с ручательством за Вайнберга – "честного гражданина, очень талантливого молодого композитора, главным интересом которого является музыка".

Н. Вовси-Михоэлс: "Я понимала, какой опасности подвергал себя Д. Д., ручаясь за "врага народа", да еще еврея, да еще зятя Михоэлса… Я была потрясена, благодарна и испугана одновременно. Всё это я высказала Д. Д., но он только застенчиво повторял: "Не беспокойтесь, не беспокойтесь, ничего они мне не сделают". Я отнесла письмо в проходную Кремля. Муж потом вспоминал, как следователь с удивлением сказал ему: "Твои дружки-то за тебя заступаются"…"

Д. Шостакович (о послевоенном периоде): "Это было скверное время для евреев. Впрочем, для них всегда было скверное время… Бацилла (антисемитизма) еще слишком живуча. Никто не знает, умрет ли она когда-нибудь".

Кампанию против группы "антипатриотических театральных критиков" начали по команде Сталина: это подтверждают разные свидетельства. Однако через малое время он вызвал редакторов газет и журналов и сказал: "Товарищи, раскрытие литературных псевдонимов недопустимо – это пахнет антисемитизмом…"

К. Симонов: "После я понял, что Сталин сыграл перед нами, интеллигентами, спектакль". (Опять "вождь народов" оказался "человечнее" своих подчиненных и с высоты собственной "непогрешимости" наслаждался, должно быть, этой ситуацией.)

***

Выражение "беспачпортные бродяги в человечестве" впервые применил в своей статье русский критик 19 века В. Белинский. Ему же принадлежат слова, которые использовала советская пропаганда: "Космополит есть какое-то ложное, бессмысленное, странное и непонятное явление, какой-то бледный, туманный призрак, существо безнравственное, бездушное, недостойное называться священным именем человека".

Понятие "космополит" было неизвестно большинству населения СССР; мало кто знал, что "космополит" ("kosmopolites") в переводе с греческого языка означает "гражданин мира". Карл Маркс, чьи портреты висели по всей стране, утверждал: "Я – гражданин мира", однако в "Словаре иностранных слов" сказано (1954 год): "Космополитизм – отрицание патриотизма под фальшивым лозунгом "человек – гражданин мира"… Космополитизм – идеологическое оружие современного империализма, особенно США, стремящегося к порабощению народов…"

***

Борьбу с космополитами вели также именитые драматурги, которые создавали посредственные пьесы "для народа" и становились объектом критики. Среди обличителей выделялся дважды лауреат Сталинской премии А. Суров; о нем писали в газетах, что Суров "прокладывает новую лыжню в искусстве", а при чтении его пьес "растут крылья".

Впоследствии выяснилось, что пьесы сочинял для него "литературный негр", обвиненный в космополитизме критик Я. Варшавский, и Сурова исключили из Союза писателей.

***

В начале 1947 года ЦК партии принял постановление о научных кадрах в институтах Академии наук СССР, где говорилось о чрезмерном количестве лиц еврейской национальности. Провели аттестации среди заведующих отделами и лабораториями, и секретариат Академии доложил о процентном уменьшении евреев "в отделении экономики и права… в отделении химических… физико-математических… и технических наук".

Отделение технических наук Академии сообщило, что в 1952 году 123 человека закончили аспирантуру и докторантуру – среди них не оказалось ни одного еврея (подобного не случалось за все предыдущие годы советской власти).

***

Ответственный сотрудник аппарата ЦК партии разъяснил популярно на партийном собрании в подмосковном городе (1949 год): "Вот мы говорим – космополитизм. А что это такое, если сказать по-простому, по-рабочему? Это значит, что всякие мойши и абрамы захотели забрать наши места!"

назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее