История
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ
ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРЕЙ
продолжение второе
«И начал Шломо строить дом Господа…»
Сын мой, было у меня на сердце
выстроить дом во имя Господа Бога моего.
И было мне сказано слово Бога…
Не построишь ты дом имени Моему,
потому что много крови пролил ты
на земле предо Мной.
Вот сын родится у тебя,
он будет человек мирный…
Он построит дом имени Моему.
Слова царя Давида сыну своему Шломо
«ВСТАНЬ И ОСУЩЕСТВИ…»
Подошел момент рассказать о важнейшем событии в жизни царя Шломо и в истории еврейского народа – о строительстве Иерусалимского Храма.
Книга Хроник приводит слова Давида: «Шломо, сын мой, юн и слаб, а дом следует выстроить для Господа величественный, знаменитый и прославленный во всех странах. Подготовлю для него заранее».
Давид понимал, что его жизнь подходит к концу, а потому спешил выполнить задуманное. Каменотесы вырубали и обтесывали камни по его приказанию; с северного побережья Средиземного моря, из Цидона и Цора привозили кедровые деревья; запасали железо и медь для будущих работ.
Давид выделил из царской казны огромное количество золота и серебра для Храма. «Кто добровольно пожертвует сегодня для Господа?» – возгласил он, и начался по всему Израилю сбор драгоценных камней, золота и серебра. «Радовался народ добровольным пожертвованиям своим… Давид радовался вместе со всеми радостью великой».
По указаниям пророка Шмуэля Давид подготовил план будущего Храма, определил количество драгоценных металлов, которое потребуется на жертвенник воскурения, на столы предложения и светильники, на каждый предмет для богослужения в Храме.
А затем заповедал сыну: «Будь тверд и мужествен, не страшись и не трепещи… Встань и осуществи, да будет Господь с тобой!»
Не войду в шатер дома моего,
не поднимусь на постель ложа моего,
не позволю дремоте опуститься на веки мои,
пока не найду место для Бога…
Из сто тридцать второго псалма Давида
Давид указал место, где следует построить Храм, – на гумне Аравны-иевусея, где он поставил жертвенник Господу, принес всесожжения, «и прекратился мор в Израиле».
Существует и иная версия определения места для возведения Храма (а может, дополняющая предыдущую), – мидраш рассказывает об этом.
В один из дней Шломо услышал с Небес:
– Встань и пойди этой ночью во владения двух братьев. Один из них богат, есть у него жена и сыновья. Другой беден‚ нет у него никого.
Было это в дни жатвы.
Братья собрали урожай, каждый со своего поля‚ сложили его в копны, и бедный брат подумал:
– Я один‚ нет у меня жены и детей – отдам часть своему брату.
Взял и отнес несколько снопов в копны брата.
Богатый брат подумал:
– Я богат, брат мой беден.
Отнес снопы брату.
Увидел это Шломо и решил:
– На этой горе брат сделал добро брату. Такое место выбрал Бог, здесь Израиль и построит дом Всевышнему.
Это место – гора Мориа, отделенная от города Давида неглубокой котловиной; она неоднократно упоминается в Танахе и в многочисленных преданиях.
На этой горе находится «эвен штия» – скалистый «камень основы», с которого Бог начал создание мира.
На этом камне Он сотворил первого человека.
На нем Авраам – по зову Бога – должен был принести в жертву сына своего Ицхака. Тора приводит слова Господа: «Пойди в землю Мориа, принеси его в жертву на одной из гор, которую Я укажу тебе»
Возле этого камня Яаков, сын Ицхака, увидел во сне лестницу до неба, по которой ангелы поднимались и опускались на землю. «И вот, Господь стоит над ним и произносит: Я Господь, Бог Авраама и Бог Ицхака, отца твоего. Землю, на которой ты лежишь, тебе отдам и потомству твоему. И будет потомство твое, как песок земли».
Сказал Яаков после пробуждения: «Это не что иное, как дом Божий».
Дом Бога мог построить только человек мира, поэтому сына Давида и Бат-Шевы назвали Шломо, от слова на иврите «шалом», что означает – мир.
И Шломо приступил к строительству Храма.
«В ЧЕТВЕРТЫЙ ГОД ЦАРСТВОВАНИЯ СВОЕГО»
Назовем теперь имя, которое не встречалось прежде на этих страницах: Хирам, правитель Финикии.
Его столицей был скалистый остров Цор (возле побережья теперешнего южного Ливана), где он воздвигал гигантские здания и храмы, украшал их золотыми колоннами, считался мудрым и могущественным царем.
Хирам отправлял в Иерусалим ливанские кедры, присылал искусных мастеров по камню и дереву, построивших дом царя Давида, «ибо любил Хирам Давида».
Шломо направил послов к Хираму, и те передали слова царя:
«Ты знал, что Давид, отец мой, не мог построить дом для имени Господа, Бога своего, из-за войны, которая обступала его… Ныне же Господь, Бог мой, дал мне покой со всех сторон: нет помех и нет бедствий. И вот, намерен я построить дом для имени Господа, Бога моего».
«Когда услышал Хирам, то очень обрадовался и сказал: благословен ныне Господь, который дал Давиду мудрого сына, (правящего) этим многочисленным народом!»
«И был мир между Хирамом и Шломо, заключили они союз между собой».
Иосиф Флавий, из книги «Иудейские древности» (обмен посланиями между двумя правителями):
«Царь Шломо – царю Хираму… Прошу тебя послать несколько твоих мастеров на гору Ливан, на подмогу моим мастерам, чтобы совместно с ними валить деревья, потому что к рубке деревьев они оказываются гораздо способнее наших людей. Что же касается вознаграждения этим дровосекам, то я им выдам такое, какое тебе угодно будет назначить…»
«Царь Хирам – царю Шломо… Я с готовностью исполню все твои поручения. Прикажу срубить множество крупных кедров и кипарисов, велю людям моим доставить их к морю и распоряжусь, чтобы те немедленно составили из них плоты и пригнали туда, куда ты пожелаешь… Вместе с тем прошу тебя позаботиться о доставке нам хлеба, в котором мы нуждаемся, потому что живем на острове…»
Иосиф Флавий: «Царь Шломо ежегодно посылал Хираму пшеницу, вино и оливковое масло, что привело к еще большей дружбе между Хирамом и Шломо, которые поклялись друг другу в вечной верности».
В Книге Хроник написано: «И начал Шломо строить дом Господа в Иерусалиме, на горе Мориа… в четвертый год царствования своего».
Тридцать тысяч израильтян работали в горах Ливана, срубая кедры и кипарисы; каждый месяц отправлялись на работу очередные десять тысяч, сменяя предыдущих, которые на два месяца возвращались в свои дома. Деревья переправляли с гор на средиземноморское побережье, связывали в плоты, и корабли буксировали их в порт Яффо.
Восемьдесят тысяч каменотесов вырубали камни в горах; семьдесят тысяч носильщиков возили на волах в Иерусалим камни из каменоломен и деревья из Яффо. Работали также мастера, которых прислал Хирам; они изготавливали для Храма изделия из золота и серебра, из железа и меди, из камня, дерева и пряжи всевозможных расцветок.
Три тысячи триста человек руководили всеми работами.
Иосиф Флавий: «Царь начал с того, что велел заложить на весьма значительной глубине фундамент из очень крепких камней, которые… могли бы выдержать не только грандиозное сооружение Храма, но и тяжесть всех его украшений».
Археологи обнаружили при раскопках гигантские тесаные камни длиной более десяти метров, шириной в четыре метра, высотой в три метра – весом в сотни тонн.
Законоучители утверждали: «Когда строители возводили здание, сама работа учила их, как ее выполнять… Каждый из мастеров вглядывался в то, что ему показывала Божественная мудрость, и не допускал ошибок».
При возведении Храма, записано в Книге царей, «ни молота, ни топора, никакого железного инструмента не было слышно в доме при постройке его». Все камни, необходимые для укладки фундамента, возведения стен и их облицовки, поступали обработанными на гору Мориа.
Лишь жертвенник Храма выложили из нетесаных камней по указанию Всевышнего: «Если воздвигнешь Мне жертвенник из камней, не клади их обтесанными, дабы не занес ты над ними железо и не осквернил их».
Из железа изготавливают оружие, которое несет смерть и разрушение, – как же его использовать для строительства жертвенника, куда шли с просьбой к Всевышнему об искуплении совершенного греха? Существует предположение, что при строительстве всего Храма, не только его жертвенника, не использовали камни, обтесанные железом, – агада приводит тому свое объяснение.
Было у Шломо удивительное существо Шамир, похожее на червячка, размером с ячменное зерно. От одного прикосновения Шамира расщеплялись самые твердые предметы на свете; с его помощью тесали камни для Храма без применения железных инструментов.
По одной из версий агады, орел принес Шамира из рая по велению Шломо. По другой версии, Ашмодей, князь демонов, подсказал, где можно найти это удивительное существо.
Шамир был создан на шестой день творения, специально для строительства Храма, и перестал существовать после его разрушения.
Храм строили в Иерусалиме семь лет‚ и за это время‚ как утверждает предание‚ не заболел и не умер ни один строитель‚ ни один инструмент не поломался, пока не закончили все работы.
«ЗАЧЕМ БОГ СОТВОРИЛ ЗОЛОТО?»
Прошло семь лет.
Храм построили на одиннадцатый год правления Шломо, завершили отделочные работы, и глазам израильтян открылось грандиозное зрелище: на вершине горы возвышалось здание, облицованное блистающим белым камнем.
Это было прямоугольное строение, вытянутое с запада на восток. «Дом, который построил Шломо Богу: шестьдесят локтей длина его, двадцать – ширина его, тридцать локтей высота его» (указаны внутренние размеры здания, толщина его стен была не менее трех метров).
В метрической системе мер длина Храма по примерным оценкам составляла 35 метров, ширина – 12 метров, высота – около 18 метров: святилище огромных размеров по тем временам, особенно по сравнению с крохотными капищами божков окрестных племен. Над Храмом возвышалась башня, ее высота – согласно Книге хроник – превышала 60 метров.
Снаружи здания были пристроены помещения для служебных целей, в них размещались и царские сокровища.
Оконные проемы на удлиненной стороне здания смотрели на юг и на север; их откосы – в отличие от бытовых строений – были широкими снаружи и узкими внутри. Храм не нуждался в солнечном свете, наоборот, утверждали мудрецы, из него исходил божественный свет, озарявший весь мир.
«Зачем Бог сотворил золото?» – спрашивали законоучители. И сами отвечали: «Конечно, для украшения Храма». И еще: «Мир не был достоин пользоваться кедрами. Для чего же они сотворены? Для Храма».
Дверь в Храм находилась с восточной стороны здания. Священнослужители входили туда с храмового двора и через небольшой притвор попадали в первое помещение, где стоял стол из золота. На него укладывали по субботам двенадцать «хлебов предложения», которые выпекали в шестой день недели из пшеничной муки тонкого помола.
Там установили и жертвенник из дерева, покрытый пластинами золота; на нем ежедневно воскуряли смеси из одиннадцати благовоний, куда входили среди прочего мирра, шафран, корица, соль Мертвого моря и благовонная смола.
Второе помещение Храма без окон, в глубине здания – его Святая святых – отделялось перегородкой от первого. В перегородке была двустворчатая дверь из кипарисового дерева, которая оставалась открытой, – дверной проем перекрывала непроницаемая завеса из ткани голубого, пурпурного и карминного цвета. Деревянную обшивку в Святая святых, его пол и потолок покрыли золотом наивысшей пробы.
Перед входом в Святая святых стояли светильники, по пять с каждой стороны, изготовленные из золота такой же наивысшей пробы. Каждая менора – светильник была похожа на другие: от их стволов отходили ветви, по три на каждую сторону. Стволы и ветви заканчивались чашами, в которые вставляли лампады с оливковым маслом; огонь в них горел по ночам.
Святая святых находилась у западной стены Храма. Римский император спросил рабби Иегуду га-наси, почему евреи связывают с западом раскрытие Божественного присутствия. Рабби ответил: «Там солнце (на закате) кланяется своему Творцу».
Из золота изготовили многие предметы, необходимые для служения в Храме. Кувшины для возлияния масла, вина и воды, совки для переноса тлеющих углей с жертвенника во дворе Храма в его внутреннее помещение, ложки для переноса туда же пахучих трав, щипцы для снятия нагара со светильников, а также некоторые музыкальные инструменты, на которых играли во время богослужения.
Царь Финикии Хирам – по просьбе Шломо – прислал из Цора искусного мастера, которого тоже звали Хирам. Его мать была еврейкой из колена Нафтали, его отец, мастер литья изделий из меди, научил сына этому ремеслу. Медь добывали возле Эйлата, в рудниках Тимне; формы для отливки подготавливали в глинистой почве долины реки Иордан.
Хирам отлил из меди два столба, полых внутри; высота каждого – более десяти метров, диаметр превышал два метра. Столбы поставили у входа в Храм, слева и справа; их разукрасили бутонами цветов, лилиями и гранатами, тоже отлитыми из меди. На вершины столбов установили короны из меди с сетчатой инкрустацией, опоясанные двумя рядами медных ожерелий из гранатовых яблок; каждая корона завершалась огромным цветком лилии.
Один столб получил имя Яхин, другой – Боаз, что вызвало немало толкований (Боаз, к примеру, означает «в нем сила»).
Хирам «был исполнен мудростью, знанием и умением делать всякую работу по меди». Он отлил многие предметы, необходимые для Храма, а также полушарие, «медное море» – чашу больших размеров, которая стояла во дворе Храма и вмещала огромное количество воды. Она покоилась на двенадцати медных быках, разделенных на четыре группы, каждая из которых смотрела в свою сторону: на юг, запад, север и восток.
Вода в чаше предназначалась для священнослужителей; перед началом и во время служения в Храме они совершали омовение, чтобы избежать ритуальной нечистоты. Ибо указано в Торе: «Пусть они умывают руки свои и ноги свои, чтобы им не умереть».
Хирам изготовил из меди и десять подставок на колесах, на которых стояли чаши с водой меньших размеров, – их передвигали по храмовому двору и пользовались водой для разных целей.
Здание Храма покрыли сверху кедровыми балками и кровельными досками. Двери в Храм закрывали на ночь, а по утрам – доверимся преданию – они открывались без посторонней помощи.
«УСЛЫШЬ И ПРОСТИ»
Наступил день, когда Шломо призвал в Иерусалим старейшин Израиля, руководителей двенадцати колен, прочих уважаемых людей, «чтобы поднять ковчег завета Господа из города Давида» и перенести его в Храм.
Это был тот самый ковчег, который сопровождал евреев во время странствий по пустыне. Это его захватили в плен филистимляне и вернули затем евреям после страшных мучений, насланных на них Богом; его Давид перенес в Иерусалим и временно установил в шатре.
Торжество происходило в первые дни осеннего месяца тишрей по еврейскому календарю, после праздника Рош га-шана.
Священнослужители вынесли ковчег завета из шатра и понесли на храмовую гору. «А царь Шломо и всё общество Израиля… приносили перед ковчегом жертвы из мелкого и крупного скота, которых из-за множества невозможно было исчислить и пересчитать».
Левиты – мужчины из священнического колена Леви – встретили процессию игрой на кимвалах, арфах и кинорах; при виде ковчега сто двадцать человек затрубили в трубы, певцы запели псалом: «ибо благ Он, ибо навеки милость Его…»
Благословите Господа, ибо благ Он,
ибо навеки милость Его…
Избавившего нас от притеснителей наших,
ибо навеки милость Его.
Дающего хлеб всякой плоти,
ибо навеки милость Его…
Из сто тридцать шестого псалма Давида
Ковчег внесли в Святая Святых и установили на постаменте.
По его сторонам возвышались два ангела с распростертыми крыльями, с лицами юноши и девушки, которые смотрели на вход в Святая святых. Их изготовили из особой породы масличного дерева, покрытого золотом; крылья ангелов касались друг друга, распростершись над ковчегом, и как бы охраняли его.
В ковчеге находились скрижали, которые Моше принес с горы Синай, – на них были начертаны десять заповедей. В ковчеге хранился и свиток Торы, – ее Моше записал под диктовку Всевышнего, а копии с нее передал двенадцати коленам Израиля.
Рядом с ковчегом стоял сосуд, и в нем манна небесная, служившая пищей в годы странствий по пустыне. Там же был сосуд с елеем – маслом помазания, приготовленный Моше для посвящения в первосвященники и цари. В Святая святых хранились и дары филистимлян: пять золотых шишек и пять золотых мышей – напоминанием о чудесном возвращении ковчега из плена.
«И было, когда священнослужители вышли из святилища, облако наполнило дом Бога…»
Вход в Святая святых перекрыли непроницаемой завесой, и лишь первосвященник мог войти туда после очистительной церемонии, раз в году, в Йом Кипур – день Божьего суда над миром. Там он произносил вслух полное имя Бога, и в молитвеннике на Йом Кипур можно прочитать: «Когда священнослужители и народ слышали великое и грозное имя в устах первосвященника, они преклоняли колени и падали ниц, возглашая: "Благословенно имя славного царствия Его во веки веков!"»
Вместе с ковчегом перенесли из шатра в Храм стол для «хлебов предложения» и менору. Прочие предметы, которые использовали для богослужения в шатре, а также Скинию из Гивона, спрятали в подземном тайнике храмовой горы (об этом еще расскажем).
Мидраш поясняет: «Земля Израиля – в центре мира. В центре земли Израиля – Иерусалим. В центре Иерусалима – Храм. В центре Храма – ковчег, а под ковчегом – камень…», с которого Бог начал сотворение мира.
Во время освящения Храма сказал Шломо, обратившись к Всевышнему: «Построил я Тебе дом обитания‚ постоянное место для пребывания Твоего навеки».
Затем царь благословил народ, встал перед жертвенником, «простер руки к небесам» и попросил Бога:
«Чтобы глаза Твои были открыты на этот дом ночью и днем, на это место, о котором Ты сказал: "Имя Мое будет там", чтобы услышать… мольбу раба Твоего и народа Твоего, Израиля…
Когда народ Твой, Израиль, потерпит поражение от врага, потому что согрешит пред Тобой… и будут умолять Тебя в доме этом, Ты услышь на небесах и прости грех народа Твоего, Израиля, возврати их на землю, которую Ты дал отцам их…
Голод ли будет в стране, мор ли будет или иссушающий ветер‚ ржавчина (покроет ли растения)‚ саранча, червь, враг станет теснить, какое бы ни было бедствие, какая бы ни была болезнь, – всякую молитву, всякое моление… Ты услышь на небесах‚ в месте обитания Твоего, и прости, и сделай, воздай каждому по всем поступкам его…
Так же (отнесись) и к чужеземцу… Когда придет он и будет молиться в доме этом, услышь с небес, с места обитания Твоего, и сделай всё, о чем будет взывать к Тебе чужеземец, чтобы знали все народы земли имя Твое».
Когда Шломо закончил молиться, огонь сошел с неба, поглотил жертвы всесожжения, и народ распростерся перед Всевышним. Этот огонь не угасал всё время, пока существовал первый Иерусалимский Храм.
Семь дней продолжалось освящение Храма, еще семь дней был праздник в Иерусалиме, а затем Шломо «отпустил народ в шатры свои, радостных и с веселым сердцем».
Сказали мудрецы: «Если человек стоит в Храме, надо молиться в сторону Святая святых; если он в Иерусалиме, надо молиться в сторону Храма; если он на земле Израиля – в сторону Иерусалима; если за пределами земли Израиля, следует молиться в ее сторону».
СЛУЖБА В ХРАМЕ
После возведения Храма Иерусалим стал не только столицей еврейского государства, но и религиозным центром двенадцати колен Израиля.
В Святая святых находилась национальная святыня – ковчег завета. Прежде Шехина – Божественное присутствие, один из атрибутов Бога – сопровождала евреев в странствиях по пустыне, пребывала затем в Скинии, а после возведения Храма обрела постоянное место обитания, куда приходили люди с просьбами, мольбой и благодарностью.
Законоучители утверждают: нечестивцы вызывают у Шехины желание удалиться от земли, праведники ее удерживают. Она отворачивается от клеветников, лицемеров и гордецов, присутствует в том доме, где мир в семье и согласие, посещает каждого, подающего милостыню нуждающемуся.
И еще одно, немаловажное: возведение Храма завершило исход из Египта, затянувшийся на поколения. Окончательной целью исхода стало не только избавление народа от рабства, но и обретение Шехиной постоянного места обитания.
А вот слова рабби Ханины: «Где двое сидят вместе и занимаются Торой, там Шехина пребывает между ними».
Перед зданием Храма располагалось большое пространство, разделенное каменной стеной на две части, внутреннюю и внешнюю. Во внутреннем дворе находился жертвенник, на котором приносили жертвы, «медное море» с водой и десять чаш меньших размеров на подставках с колесами.
На молитву приходило так много людей, что они стояли вплотную друг к другу на внешнем дворе, – нельзя было просунуть палец между ними; когда же они совершали поклоны, всем было место. Более того, во время поклона они оказывались на расстоянии в несколько локтей один от другого и не слышали, в чем исповедуются их соседи, – эти подробности приведены в Талмуде.
Воскурения на жертвеннике осуществляли коэны, потомки первосвященника Аарона, брата Моше. Левиты играли на музыкальных инструментах и пели псалмы; они были также привратниками, стражами у ворот Храма и хранителями имущества, занимались прочими необходимыми делами. Священнослужитель с каким-либо телесным изъяном не принимал участия в богослужениях.
В Торе даны четкие указания, какие приносить жертвы, когда и каким образом. Существовали несколько видов жертвоприношений: ежедневные, субботние и праздничные, искупительные и благодарственные, от одного человека или от всей общины – из крупного скота, овец, коз и голубей, а также приношение муки, хлеба, вина и масла.
Сказано в мидраше – словами Господа: «Не приносите Мне тех, кто преследует, но тех, кого преследуют». Так и поступали, ибо «бык убегает от льва, овца от волка, козел от тигра».
Мирные жертвы: было их несколько видов; сжигали лишь нутряной жир, после чего часть туши отдавали священнослужителям, а остальное шло на стол жертвователей. Мирные жертвы приносили с благодарностью за излечение от болезни или спасение от какой-либо опасности.
Жертвы всесожжения – они были запрещены людям, их сжигали на жертвеннике полностью. Они предназначались Всевышнему – выражением благодарности Богу или искуплением невольного греха, а также совершенного в мыслях или на словах (существовали и особые жертвоприношения за явный грех).
Жертвенник стоял под открытым небом, однако дожди ни разу не погасили на нем огонь. Ветер не отклонял в сторону и не рассеивал столб дыма, который понимался вертикально наподобие пальмы, – утверждали законоучители.
Любой человек из другого народа мог прийти в Храм, чтобы совершили для него жертвоприношение.
Пророки и законоучители разных поколений неоднократно утверждали, что принесения жертвы нужны не Богу, а человеку, чтобы вызвать у него искреннее раскаяние и исправление содеянного.
Пророк Шмуэль: «Неужели всесожжения и мирные жертвы так же желанны Господу, как послушание голосу Господа?»
Пророк Иешаягу: «К чему мне множество жертв ваших? – заявляет Господь… Не приносите больше пустого дара: воскурение – мерзость для Меня… Омойтесь, очиститесь; удалите зло поступков ваших от глаз Моих, перестаньте творить зло. Учитесь творить добро…»
Законоучители разъясняли: «Бог говорит: "Уж не думаете ли вы, что Мне нужны ваши жертвы? Разве мне требуется еда и питье?.. Даже если Я был бы голоден, не нуждался бы в вас, ибо весь мир с его изобилием – Мой. Разве ем Я мясо быков и кровь козлов пью?"».
Добавим из притчи царя Шломо: «Жертва нечестивых – мерзость перед Господом».
НОЧНОЕ ВИДЕНИЕ
«И было, когда закончил Шломо строить дом Господа…»
Снова показался Бог в ночном видении, сказал ему:
«Освятил Я дом этот, который ты построил, чтобы утвердить имя Мое там навеки; и будут глаза Мои и сердце Мое там всегда.
А ты, если будешь ходить предо Мной, как ходил Давид, отец твой, с чистым сердцем и по правде, делая всё, как Я повелел тебе… то установлю Я престол царства твоего над Израилем навечно…
Если же вы и сыновья ваши отступите от Меня, не будете хранить заповеди Мои и постановления Мои, которые Я дал вам, и пойдете, станете служить иным божествам и поклоняться им, то истреблю Я Израиль с земли, которую Я дал им…
И станет Израиль притчей и посмешищем у всех народов. А дом этот, который так возвышен, будет разрушен, и каждый, проходящий мимо, удивится, присвистнет и спросит: "За что поступил так Господь с землей этой и с домом этим?"
И скажут на это: "За то, что оставили они Господа, Бога своего, Который вывел отцов их из земли египетской. И поверили в божества другие, поклонялись им, служили им – за это навел на них Господь все беды эти"».
Явление Бога в ночном видении и Его слова Шломо вспомнит впоследствии и напишет в Книге Когелет: «Искривленного нельзя выправить, а то, чего недостает, не исчислить».
Добавления к десятой части
1
«И начал Шломо строить дом Господа в Иерусалиме, на горе Мориа… в четвертый год царствования своего»...
Мидраш рассказывает.
Когда Шломо приступил к строительству Храма, он направил к фараону посланцев – с просьбой прислать искусных мастеров.
Что же сделал фараон, причислявший себя к божествам? Называвший свою особу «великим крокодилом, лежащих у истоков Нила», который «сам себя создал»? Призвал астрологов и сказал им так:
– Определите по звездам, каким мастерам предопределено умереть в этом году, – их я и пошлю к Шломо.
Эти люди явились в Иерусалим, но Шломо, одаренный Божественной мудростью, понял, что мастерам назначено умереть в том же году. Он подарил каждому из них по савану и отправил обратно с письмом к фараону: «У тебя, по-видимому, недостает саванов для погребения покойников. Возвращаю твоих людей вместе с саванами».
Так подтвердилось в который раз: «И превзошла мудрость Шломо мудрость всех сыновей Востока и всю мудрость Египта».
2
Из Книги Когелет царя Шломо: «И сказал я в сердце своем: участь глупца и меня постигнет…»
Во владении Шломо находился город Луз, куда Самаэль, ангел смерти, не имел доступа, – повествует мидраш. Когда старики хотели уйти из жизни, они выходили за пределы города и там умирали.
У Шломо были два преданных служителя‚ и Самаэль не мог к ним подобраться. А почему не мог? Полагалось этим людям упокоиться в определенном месте‚ а они там не бывали‚ туда не собирались‚ и ангел смерти печалился:
– Горе мне! Когда же я хохотать буду?..
Прослышал об этом Шломо‚ и что же он сотворил? Что сотворил он‚ мудрейший из мудрейших‚ чтоб уберечь своих служителей? Отправил их в Луз‚ в удивительный город Луз‚ куда Самаэлю нет доступа.
Пошли они по повелению царя‚ приблизились к городским воротам, и смерть приняли‚ а Самаэль хохотал в превеликом довольстве.
– Чему ты радуешься? – с досадой спросил Шломо.
И ангел смерти ответил:
– Это то самое‚ означенное для них место‚ куда они не могли попасть. А ныне‚ премудрый царь‚ с твоей легкой руки‚ наконец-то‚ попали.
С давних времен возникали сомнения по поводу столь диковинной истории: «Если в мире есть город, над которым не властен Самаэль, ангел смерти, почему все не поспешили туда? Отчего нам неизвестно теперь, где находится это замечательное место?»
3
Ашмодей, князь демонов, подсказал Шломо, где можно найти Шамир, это удивительное существо…
Рассказ из агады.
Когда Ашмодея захватили и повели к Шломо, его спросили о встречах, которые произошли в пути.
– Почему ты заплакал при встрече жениха и невесты?
Ответил:
– Потому что жениху предназначено умереть через тридцать дней после свадьбы.
– Почему ты засмеялся при виде человека, который заказал у сапожника такие сандалии, которых не износить и за семь лет?
– Потому что ему не прожить эти годы.
– А отчего ты рассмеялся, когда увидел мага, который колдовал?
Ответил:
– Оттого что под ним закопан богатейший клад, а он ворожит себе и ворожит, даже не подозревая об этом.
4
Существовали жертвоприношения из крупного скота, овец, коз и голубей, а также приношение муки, хлеба, вина и масла…
Рабби Моше Бен Маймон о жертвоприношениях в Храме:
«Невозможно найти причину того‚ что в одном случае приносят в жертву ягненка‚ а в другом случае овцу… Когда ты спрашиваешь‚ почему следует выбрать ягненка‚ а не овцу‚ тот же вопрос можно задать‚ если бы предписывалось принести в жертву овцу‚ а не ягненка…
Это верно и в отношении того‚ почему следует взять семь ягнят‚ а не восемь; если бы их было восемь‚ подобный вопрос можно задать‚ почему их не десять или двадцать. Какое-либо количество непременно следует избрать‚ и потому не следует спрашивать‚ отчего выбрана эта возможность‚ а не иная…
Польза некоторых заповедей заключается в их общем смысле‚ а не в изучении частностей. Знай это тоже».
Однако рабби Иегуда Лива бен Бецалель (Магарал из Праги, шестнадцатый век) придавал важное сакральное значение числу жертв и пояснял, почему в каждом случае следует приносить то или иное количество жертвоприношений.
назад ~ ОГЛАВЛЕНИЕ ~ далее